Лев Незнанский. Жизнь и думы. Книга 1(СИ)

Дело в том, что в иврите создалось положение, когда есть практически два языка: общения и культуры. Первый - примитивен, второй - сложен, почти как китайский, только ему и уступая, чрезвычайно метафоричный язык Библии, современной литературы и искусства. И каждое слово в нем надо знать "в лицо", иначе не прочитаешь и не поймешь. Он требует огромный объем памяти и чудовищной работы, таким языком овладевают единицы.

Новая квартира находится на востоке Иерусалима, в пяти км от центра, это новый район, Нэви-Яаков, население разноязычное. Перед нашими окнами - Иудейские холмы, переходящие в пустыню, Мертвое море, видимое в ясную погоду и далее - Иордания. Ландшафт - сине-голубой, безлюдный; деревеньки арабские с минаретами. Дорога в город идет через богатую арабскую деревню (городской район) двухэтажных особняков с роскошными машинами, масса магазинов и заправок, а поскольку они работают в пятницу и субботу, то очень удобно.

Волнений в городе не было, хулиганили мальчишки и подростки в Старом городе, избивая камнями полицию и солдат, у которых было единственное оружие - пластмассовые щиты. Все эти забавы мы наблюдали по телевизору, да и знакомые, живущие в Старом городе, видели эти побоища. Хуже было в Хевроне, где пролилась кровь с обеих сторон. Каждый вечер журналисты публично избивали перед телекамерой беспомощного министра полиции. Жаль, что наша поездка в Хеврон сорвалась в те дни, куда были приглашены к одному крупному ученому, демонстративно работающему шомером на кладбище, попросту говоря, кладбищенским сторожем. Зарабатывает очень прилично, не меньше, чем наукой и принимает гостей со всего света, широко используя свое положение для привлечения к тем проблемам общества, которые, по его мнению, не решаются или неправильно решаются.

Действительно, судя по всему, недовольство правительством, более чем ироническое отношение к нему все возрастает. Но, как я понимаю, мир весь настолько остро находится в состоянии неустойчивого равновесия, что любое правительство, опасаясь лавины неуправляемых реакций, будет стремиться сохранить прежнее положение. Вероятно, мы живем в эпоху не радикализма, а консерватизма.

Вот вчера я видел, как в центре Иерусалима смывали несмываемую краску, которой не мраморном фасаде Национального банка был написан лозунг в защиту краних левых, которых судят в Германии. Общество в целом против эксцессов, но среди молодежи, особенно в Израиле, много крайне левых, есть целые кибуцы, настроенные пропекински, изучающие и пропагандирующие Мао. Впрочем, здесь "всякой твари по паре", рядом с нашим ульпаном - кибуц молодых финнов-христиан, и трудно найти народ, не представленный на Святой земле своим землячеством. Все это создает особый колорит общественной жизни, необыкновенно терпимой, говорят, даже слишком. Евреи, как оказалось, народ не только по-детски наивный и доверчивый, но и беззаботный, часто эти свойства оборачиваются бедой. Есть народ - израильтяне, понять, что он из себя представляет, увидеть его лицо без предвзятости, не так-то просто.

К сожалению, Саша Розан, гостивший с женой у меня с 5 по 9 мая со своими жестко определившимися взглядами оказался настолько чужим и мне, и всем окружающим меня, что пребывание привело практически к разрыву. Право, очень жаль, что приехал сюда, еще более - жену, хотя у нее и есть полная возможность на самых льготных условиях продолжить занятия на отделении русской филологии в университете. Сейчас они в Назарете, на всем готовом, но без стипендии.

...Как будешь в Краснодаре, всем сердечный привет и наилучшие пожелания, а тебе - основательно поджариться, с возрастом солнышко все более необходимо. Я так и не прогрелся за год основательно, но уже лето, хотя небо не в пример прошлогоднему, часто хмурится, а в субботу был дождь, что в полном противоречии с Библией, где после Пасхи рекомендуется молить у Бога утреннюю росу, поскольку на дождь надежд нет.

Мне юг действительно пошел на пользу, о суставах уже забыл, да и пищеварение перестал замечать, не говоря о настроении и полном душевном покое. Уже упрекают, что слишком успокоился.

В Европе надеюсь быть в ближайшие два года. Разумеется, ты прав - ничто и никто не забыт, но тоски нет, просто иная жизнь, и, постоянно думая и вспоминая всех, только и приходится вздыхать, что мир так поделен и всех вас нет с нами, иного направления не бывает.

Я надеюсь, что понять несложно: можно иметь настоящее и будущее без отречения от прошлого, да и не требуется это, поскольку дело сугубо интимное. Все письма мне и мои вам - это сама жизнь в ее непрерывности. Не будь их, она бы порвалась, образовав рану, вот тем и возможна наша жизнь, что в человеческом смысле она продолжается без травм.

...Вновь пошел дождь на удивление всем, значит весна еще. Собственно, времена года здесь имеют классическое деление, только контрасты сглажены и переходят без привычной ощутимости, хотя на наших горках суточные перепады компенсируют сезонные.