Летун

– Я не успела рассмотреть, – голос Тиэ стал резким и отрывистым. – Он сидел на окне спиной ко мне. Я начала танцевать приветствие, а он тут же набросился на меня.

– Он уже ест сам?

– Да, кажется, да. Лессэ его выкормила.

– А какого цвета его кожа?

– Хватит! Я не хочу говорить о нем. Лучше расскажи мне об Авериле. Ты довольна им?

– Да. Он хороший муж.

– У тебя еще нет ребенка?

– Нет. Недавно мы ездили на выставку на Берег Устриц. Там видели мост из легкого серебра и зеркальный лабиринт. А еще там…

– Хватит! – перебила ее Тиэ. – Уходи! Не видишь, я устала и не хочу слушать пустую болтовню!

– До встречи, сестра. Надеюсь увидеть тебя в добром здравии.

– Я тоже надеюсь… Надеюсь увидеть тебя такой же, как я сейчас.

* * *

Только утром, перед самым отъездом Янтэ, госпожа Эстэ соизволила позвать ее к себе в верхние покои.

– Ты похорошела, дочь моя, – сказала она, едва Янтэ появилась в дверях.

– Замужество пошло мне на пользу, – усмехнулась Янтэ.

– Но не твоим манерам, – нахмурилась Эстэ. – Ты не носишь ребенка?

– Нет.

– Вот как? – удивилась женщина.

– Тиэ сказала, что Лессэ уже выкормила маленького Друга, так что это не имеет значения.

– Лессэ. Она теперь жена Господина, а не Госпожа.

Янтэ кивнула.

– Где сейчас находится Друг? В доме семьи Ларен?

– Нет. В замке Ароней. Это та семья, что взяла девушку замуж.

Теперь настала черед Янтэ удивляться.

– Они забрали Друга в свой замок? И госпожа Ларен согласилась?

– Госпожа Ларен вообще на многое согласилась, – мрачно заметила Эстэ. – Слишком на многое. Она говорит, мол, мы, ее Старшая Семья, далеко, а Ароней под боком. А у него шестеро сыновей, и каждый водит отряд, так что с ними не очень-то поспоришь. Кроме того, Ароней представил это так, будто он чувствует вину за происшедшее, и его долг приютить Друга у себя. К счастью, он посылает нам ежедневно известия о состоянии Друга. Тот еще ест, но исхудал, кожа у него уже серая, и он не смотрит никому в глаза. Так что тебе придется поторопиться.

– Я готова.

– Нет, еще не готова. Сначала я тебе кое-что скажу. Ты, надеюсь, понимаешь, что на самом деле Аронею плевать на нас и наших Друзей, и он вовсе не собирается искупать никакой вины?

Янтэ кивнула снова.

– Так вот, я спрашиваю себя, что он задумал, и не могу найти никакого ответа, кроме одного. Он хочет заманить к себе настоящую Танцовщицу, чтобы рассмотреть ее поближе. А возможно, заставить ее поделиться своими секретами. Учитывая, что у него еще и три дочери, это более чем вероятно. Поэтому будь особенно осторожна. Не только с Другом, но и с людьми в замке. Вот и все. Теперь ты готова.

– Матушка, – голос Янтэ стал ледяным. – Так вы именно поэтому послали туда Тиэ неподготовленной? Я говорила вчера с Учительницей Моэ, и она в числе прочего сказала, что Тиэ не приходила к ней и не советовалась. Это вы ей запретили?

Эстэ поджала губы.

– Я ничего ей не запрещала. Тиэ сама отказалась от советов. Говорила совсем как ты, что готова и справится сама. Так что подумай хорошенько и не один раз, прежде чем что-то предпринять, Дитя Старшего Мужа, и не осрамись, как твоя сестра.

Глава 19. Я в замке

Три дня спустя Янтэ достигла подножия горы, наняла проводника и перегрузила свой скудный багаж из лодки на ездового быка. На этот раз они не стали подниматься в гору, а поехали вдоль побережья. Пейзаж не поражал разнообразием – узкая каменистая тропа, на которой едва могли разминуться два быка, жесткий колючий кустарник по краям дороги, холодный ветер, иссиня-серое, ревущее прибоем море далеко внизу. Вечером они остановились на почтовой станции и долго отогревались горячим и острым рыбным супом с вином. На следующий день ветер немного стих, и это было очень удачно, потому что дорога начала круто забирать вверх, и к полудню путешественники преодолели перевал и начали долгий спуск в темнеющую внизу долину.

Однако им пришлось провести еще одну ночь на станции, и только утром долина развернулась перед ними, сверкая на солнце синевой воды, заливающей широкие террасы и отражающей небо, и чернотой тянущихся из воды молодых ростков. Над долиной царил огромный водопад – горная река, стекавшая с ледников, прыгала здесь с высокой скалы и дробилась внизу на тысячи мелких ручейков, растекавшихся по полям. Здесь растили водяной хлеб – большую часть водяного хлеба, которую потребляли острова.

Еще долина славилась своими сельскими театрами – они были здесь почти в каждой деревне. Зимой сюда собирались целыми семьями горные аристократы и торговки с островов якобы для того, чтобы насладиться «простым искусством простого народа», а на самом деле – чтобы обговорить цены на водяной хлеб и коровью шерсть и совершить сделки. Если кому и доставляли искреннее удовольствие представления, полные грубоватого юмора и недвусмысленных намеков, так это самим крестьянам – рабам. Они высмеивали аристократов и торговок со сцены, в то время как те делили их хлеб.