Летающий класс

Наступило время представления «Летающего класса». Можно было сказать, что спектакль удался на славу. При словах: «Это обучение - света представление» учителя, как и ожидал Себастьян, рассмеялись. Мартин был, правда, не в ударе. Особенно большое впечатление произвел квартанер Штёкер. Кроме квартанеров и тертианеров, его никто не узнал. Его всерьез приняли за маленькую прелестную девочку и только не могли понять, каким образом сюда попало существо женского пола. Штёкер, правда, вылез из своего облака в последнем акте несколько раньше времени. Но рождественская песня, которая следовала сразу за этой сценой и которую все громко подхватили, сгладила этот промах. Был дикий восторг.

Грюнкерн с развевающимися полами сюртука направился к исполнителям и каждому персонально пожал руку. А Джонни Тротцу восторженно заявил:

- Да ты же настоящий поэт, мой мальчик! Нет, как я рад, как я рад!

И художник-декоратор - Мартин - тоже был очень расхвален.

- А кто же такая ты, маленькая девочка? - спросил директор маленькую артистку.

Зрители внимательно прислушивались.

Тут маленькая девочка сняла парик с косами, и в следующий момент более чем две сотни школяров так хохотали, что закачались стены.

- Штёкер! - кричали они и все никак не могли успокоиться.

Вдруг Себастьян сказал товарищам:

- Ну а что вы на это скажете? Знаете, кто сидит с учителями? Вон, рядом с Юстусом? Некурящий!

Себастьян был прав. Некурящий сидел в своем синем костюме среди учителей! Только Мартин и Джонни знали, с чем это связано. И тут Джонни вдруг выбежал из гимнастического зала.

Доктор Бёк поднялся и вышел на середину зала. Стало тихо.

- На стуле, который стоит там, рядом с моим стулом, сидит человек, которого большинство из вас не знает, - сказал Юстус. - Этот человек - мой единственный друг. Еще двадцать лет назад мы оба сидели рядом в этом зале. Конечно, не среди учителей, а на скамьях, на которых сидите вы. Несколько лет назад я потерял своего друга из виду. Вчера я его наконец снова нашел! Два ваших мальчика свели нас с ним. За всю свою жизнь я не получал такого прекрасного новогоднего подарка.

Моего друга зовут Роберт Утхофт, и он - врач. А так как я хочу, чтобы он и я - мы оставались бы в будущем вместе, я переговорил сегодня с нашим почтенным советником медицины Гартвигом.

Некурящий сидел прямой как палка.

А Юстус продолжал:

- Я спросил советника медицины Гартвига, не замолвит ли он перед магистратом Кирхберга словечко, чтобы сделать моего друга доктора Утхофта школьным врачом в нашей гимназии. Тогда, в этой школе, в которой мы стали друзьями, мы могли бы в будущем снова быть вместе: он - как ваш врач, а я - как ваш учитель.

Мы оба принадлежим этой школе, как краеугольные камни здания, как старые деревья в этом занесенном снегом парке. Мы принадлежим этим местам. Мы принадлежим вам. И если вы любите нас хотя бы наполовину, как мы вас, то это уже хорошо. Большего мы и не требуем. Верно я говорю, Роберт?

Некурящий поднялся, подошел к Юстусу и хотел сказать несколько подобающих слов. Но он только пожал другу руку. Большего он не в состоянии был сделать.

Тут примчался Джонни. В руках у него было несколько свертков. Он подбежал к Некурящему, низко поклонился ему и сказал:

- Дорогой господин Некурящий, или как вас еще зовут по-настоящему! Мы и не подозревали, что вы сегодня будете присутствовать на нашем школьном вечере. Мартин, Ули, Матиас и Себастьян поручили мне завтра, в сочельник, вручить вам подарки в вашем железнодорожном вагоне. Теперь же вы и вообще навсегда с нами, так что я могу вручить вам подарки здесь сегодня.

Джонни отдал доктору Утхофту носки, сигареты, табак и свитер.

- Если свитер не подойдет, - сказал мальчик, - это нестрашно. Мы договорились о замене, и чек из магазина приложен.

Некурящий прижал к себе подарки.

- Спасибо тебе, Джонни, - сказал он. - И спасибо твоим четырем друзьям, которые и мои друзья. Другие, кто меня еще не знает, ко мне привыкнут. Это меня не страшит. - Он осмотрелся вокруг, потом сказал: - Иоганн Бёк, ваш Юстус, и я многому вместе научились. Здесь, в стенах школы, и вне ее, в жизни. Вместе с тем мы ничего не забыли. Юность жива в нашей памяти, и это - главное. Извините, я немножко взволнован. Надеюсь, вы это понимаете. Я надеюсь также, что и вас это немножко волнует. Это пройдет. А вот при переломах ног и воспалениях легких я почти не волнуюсь. Это вы еще увидите. Ни при каких условиях нельзя себе ломать ноги. Ни при каких!

Некурящий взял под руку Юстуса.

- Главное - не забывайте! Не забывайте о своей юности! - сказал он. - Не забывайте о ней! - прошу я вас в этот, надеюсь, памятный час. Сейчас, когда вы еще дети, это кажется ненужным, излишним. Но это не излишне. Поверьте нам! Мы стали старше и, несмотря на это, остаемся юными. Мы чувствуем это, чувствуем оба!

Доктор Бёк и доктор Утхофт посмотрели друг на друга.

И мальчики внутренне поклялись никогда не забывать этого взгляда.

Было уже поздно, когда Юстус совершал обход по спальням. Он шел на цыпочках. Пол тихо поскрипывал. А пламя маленьких настенных лампочек мерцало при каждом его шаге.