Леон

– Невесту, – со значением повторил он, – девушку-оборотня, сильную, будто корабельная сосна, и верную, как парус. Это будет идеальная семья Кристалл. Магия здорового дерева и сила кристаллической решетки подарят вам потомство… Родятся прекрасные дети, Леон. Ваши дети. Маги по рождению и по воспитанию, дети Кристалла и внуки Кристалла, вот с кого начнется возрождение могучего рода!

Слушая его, я вдруг увидел зал, уставленный раскладными стульями, камеры, блики фотоаппаратов и себя, вещающего над головами толпы о принципах создания идеальной семьи… Наваждение рассеялось мгновенно: дядя повторил всего лишь несколько интонаций, и то – скорее я их вообразил себе, чем услышал. Мне важно было сейчас за что-то ухватиться, чтобы не потерять рассудок, чтобы поверить собственным ушам.

– Когда твоя невеста переступит порог – ты будешь полноправным хозяином дома, – серьезно продолжал мой дядя. – А когда повзрослеют твои дети, ты станешь главой целого рода, нового Дома Кристаллов. Я буду советником при тебе. Раздоры когда-то погубили Кристальный Дом – мы не допустим больше раздоров!

– Моя невеста далеко, – с трудом выговорил я. Наверное, это тоже было ошибкой, надо было просто молчать и слушать. Но его слова, а главное, картины, которые за ними открывались, опьяняли меня, как вино, которого я в жизни не пробовал.

– Она очень далеко, – повторил я твердо, как только мог, – и учитель не отпустит ее!

– Это единственная проблема? – мой дядя прищурился. – Разве ты не любишь ее, а она тебя? Разве она не придет по твоему зову?

– Она не услышит! Она сейчас в другом мире…

– Леон, – мой дядя шире откинул портьеру с окна, выходящего к морю, – посмотри, не узнаешь?

Луна уже наполовину спряталась за облако. По краю гавани, в стороне от нескольких грузовых судов, тихо скользил по воде силуэт – две мачты, свернутые паруса…

Она опять ослушалась приказа! Она ушла с курса, она давно должна была вернуться домой, она мне обещала!

Я почувствовал движение за спиной и резко обернулся; мой дядя стоял в самом центре портала, и он положил что-то на мраморный пол – крохотную щепку. Осколок фальшборта.

Я прыгнул, пытаясь сбить его с ног, и поймал пустоту. Дядя был уже на другом конце зала, он вскинул руки…

Короткий треск, будто порвали парус. На полу, где несколько минут назад был я, распростерлась Герда – в джинсах и футболке, с волосами, растрепавшимися по плечам, закрывавшими лицо.

Я кинулся к ней и поскорее обнял, поставил на ноги, погладил по голове. Она ни на секунду не должна испугаться. Ни на мгновение.

– Леон? – Она выглядела скорее растерянной, чем напуганной. – Это ты меня призвал? Ты закончил дело, да?!

– Мы почти закончили, – весело сказал мой дядя. – Добро пожаловать, Герда, девочка, все хорошо. Знакомство с семьей жениха, пожалуй, отложим до утра, тебе надо отдохнуть, выспаться…

Герда посмотрела на него непонимающе. Потом на меня; словесный потрет черного покупателя она выучила с моих слов наизусть.

– Леон, что происходит? – спросила, нервно растирая ладони. Видимо, все-таки ушиблась, падая на мраморный пол.

– Все нормально. – Для меня самым важным в жизни было сейчас сохранить крокодила внутри. Я обернулся к дяде: – Здесь есть… условия для девушки, чтобы умыться и отдохнуть?

– Разумеется. – Он отдернул еще одну портьеру и распахнул невидимую прежде дверь. – Здесь отличные условия для гостей, даже небольшая баня, если надо согреться после вечера на рейде… Вам понадобятся служанки?

Я поймал взгляд Герды. Молча попросил: доверяй мне.

– Никаких служанок, – сказала она медленно. И стиснула зубы, как тогда у бассейна, с мачете наперевес, готовая сражаться с кем угодно.

Это мое испытание, сказал я, не разжимая губ. Мое.

Секунду мне казалось, что она не послушается. Но она переборола себя и приняла мои правила. Кивнула и вышла, на пороге обернулась через плечо. Молча пообещала быть рядом и прийти на помощь, если что.

Я не спросил, почему она нарушила приказ и сошла с маршрута. Я даже не заорал исступленно: «Что ты натворила!» И сам ведь уверял когда-то Микеля, что эмпатия не зло и у Герды все в порядке с интеллектом…

Запретное слово «зло» упало искрой на шкуру моего крокодила и прожгло дыру, будто в ткани кузнечных перчаток.

* * *

Дядя закрыл потайную дверь и задернул портьеру: