Ларе-и-т`аэ

«Ты», обращенное к эльфу, в устах Аккарфа прозвучало вполне естественно. Арнет припомнилось, что за то время, покуда Эннеари рассказывал о судьбе ожерелья, а они оба лишь вставляли отдельные вопросы, все трое уже успели каким-то непостижимым образом перейти на «ты», но вот когда именно... впрочем, разве это имеет значение? Ожерелье сплотило их в некий странный союз, и теперь загадочный и непостижимый эльф был куда понятнее Арнет, нежели тот же Иргитер и его свора, покусившиеся на святыню.

— Я бы сказал, что это весьма тупой юмор, — вздохнул Эннеари. — И что меч в моих руках гораздо острее... в чем и предлагаю шутнику убедиться незамедлительно. Но... разве это ожерелье настолько важно? Ведь это не корона и не алтарь.

— Это храмовая святыня, — дрогнувшим голосом ответил Аккарф. — Ему около восьмисот лет... хотя эльфа древностью не проймешь.

— Я гораздо младше этого ожерелья, — учтиво ответил Эннеари, — и я знаю, сколько лет принято жить у людей. Десятков примерно семь, верно?

— Верно, — против воли усмехнулся король. — Обычай такой.

— Так что же ожерелье? — настаивал эльф.

— Восемьсот лет назад — это еще до Поречного Союза, — пояснил Аккарф, — у Окандо и Риэрна были совсем другие границы. Тогда страны правобережья еще воевали между собой. В тот раз Риэрн едва не одержал победу. Столица пала, держался только Храмовый холм... довольно было захватить его, и судьба Окандо решена. После захвата храмов и осквернения святынь... — Голос его пресекся.

— Понимаю, — тихо произнес Эннеари.

Арнет подняла на него удивленный взгляд. Нет, эльф не лукавил. Странно. Ей то и дело казалось, что он не понимал самых обыденных, повседневных вещей — но то, чем жители Окандо отличались от всех остальных, он понял без труда.

— Защитников Холма оставалось не так уж и много, — продолжил после недолгого молчания Аккарф. — Им предложили почетную сдачу. Но они ответили, что покойники не сдаются, а они уже все равно что мертвецы. Бой возобновился... к той минуте, когда подоспела помощь, многие из них и в самом деле были мертвы, но храмы отстоять удалось. Это был поворотный день войны. Вскоре риэрнцев выбили из Окандо раз и навсегда. А в память о защитниках Храмового холма было сделано это ожерелье. Из траурных камней ровно по числу бойцов. Камни покрупнее означают павших в бою за храмы. Это коронная и храмовая святыня Окандо. Не скажу, что это — сердце нашей земли... скорее, это ее дух.

— Но... — еле выдавил из себя потрясенный Эннеари, — зачем тогда брать его с собой?

— Это ожерелье, — пояснил король, — часть полного орната. В нем коронуются. В нем объявляют войну и заключают мир. В нем подписывают самые важные договоры. Священные и нерушимые. Можно обойтись малой короной и даже забыть про скипетр — но ожерелье должно входить в орнат обязательно.

— Понимаю, — вторично промолвил эльф. — Раз уж объявлен Совет Королей, без ожерелья на него не явишься. — Он с силой хрустнул пальцами. — Я так надеялся, что это просто шутка...

— Такими вещами не шутят, — кивнула Арнет. — Страшно даже подумать, чем могла обернуться для всех нас пропажа ожерелья.

— Навряд ли эти оболтусы собирались топить его в пруду, — возразил Эннеари. — Оно туда угодило по чистой случайности. Вопрос в том, что с ним собирались делать и кто за этим стоит.

— Наверняка сам Иргитер, — в сердцах воскликнул Аккарф.

— Но этого мы никогда не докажем, — покачала головой Арнет.

— Как знать, — задумчиво произнес Эннеари. — Все когда-нибудь становится явным. Если это и впрямь королевский приказ... чего Иргитер добивался? Вернуть утерянное ожерелье в расчете на поддержку из благодарности или придержать его у себя ради шантажа? А если учесть, что Риэрн уже пытался когда-то воевать с Окандо, и не знать о смысле ожерелья риэрнцы не могли... совсем скверная история получается.

— На что бы он ни рассчитывал, — резко заметил Аккарф, — получит он прямо противоположное. Спасибо за ожерелье... и за предупреждение.

— Не за что, — улыбнулся Эннеари. — Это была просто счастливая случайность. Мне повезло оказаться на нужном месте в нужное время.

— Это привилегия знамений, — усмехнулся Аккарф. — Оказываться там, где они нужнее всего в единственно важное мгновение.

— Тогда мне самая пора оказаться где-нибудь еще, — снова улыбнулся эльф. — Теперь, когда главное сказано, я здесь определенно лишний — а для знамения это непозволительная неблаговоспитанность.

На сей раз Арнет тоже фыркнула от смеха. Благовоспитанное знамение... вот так и видишь воочию, как юные знамения отвечают урок или сбегают поутру от строгих наставников, чтобы поиграть в шарики.

— Да, кстати, — окликнул Аккарф эльфа, уже стоящего возле открытого окна.

— Да? — обернулся эльф.

— Касательно того человеческого ритуала, который именуется политикой, — невинным тоном произнес король. — Ты зря прибеднялся. Я был неправ. Все-таки для знамения ты в нем разбираешься очень даже неплохо. Если когда-нибудь в Окандо возведут храм политики, ты займешь в нем место Верховного предстоятеля. Обещаю.

Эльф содрогнулся.