Ларе-и-т`аэ

— По мне, лучше так, чем в дыму и пламени, — благодарно выдохнул Аккарф. — Дым и пламя не умеют исцелять.

Отчаяние таяло — и Арнет таяла вместе с ним. Весь ее страх оказался пустым звуком — дунь, и рассыплется. Аккарф знает, что ожерелье вернулось в шкатулку не само по себе — и это ничего не меняет. Совершенно ничего. И она не покривила душой, не солгала. Знак был дан... вот только им оказалось не ожерелье, а тот, кто его принес.

— Вот теперь я окончательно верю, что Боги благословили наш союз, — прошептала она.

— Вы даже не представляете, насколько, — еле слышно шепнул в ответ эльф, наклонясь к ней.

Арнет в смятении так и уставилась на эльфа. О чем это он... нет, не может быть... неужели... быть того не может...

Да, безмолвно ответили ей зеленые глаза.

— Я все-таки очень посредственный целитель, — непринужденно молвил эльф, словно бы возвращаясь к прерванной ненароком теме. — И умею разве что чуть больше, чем любой другой эльф моих лет. Просто в прошлом году я попал в передрягу, и сестра заставила меня подучиться исцелять и исцеляться. Конечно, таким искусным, как она, мне в жизни не быть — но в иных вещах ошибиться невозможно. — Что правда, то правда — в выражении его лица ошибиться и впрямь было невозможно — во всяком случае, Арнет. — Нет никаких оснований тревожиться за здоровье госпожи Арнет. А если за него возьмется Илери, то и не будет.

Если минуту назад у Арнет не было сил не только удавить остроухого гостя, но даже и пожелать это сделать, то теперь она готова была расцеловать его на радостях. И не только за то, как ловко он открылся Аккарфу, сумев не разрушить ее счастья, но и за тайну... за ее тайну, которую он открыл только ей. Он ничего не сказал Аккарфу. Он дал Арнет возможность сделать это самой. Так, как и велит обычай. И вот этого эльфа она посчитала бестактным и назойливым? Стыдно-то как...

— Так вы пришли ради здоровья моей будущей жены, знамение? — улыбнулся Аккарф, и Арнет на мгновение задохнулась от внезапной нежности — да и от самой внезапности, если уж быть до конца честной. Все-таки она совсем не знала Аккарфа... этого, нового Аккарфа она не знала. Прежде Аккарф не шутил... по крайней мере, не шутил так легко и беззаботно. Арнет никак не могла решить, которого Аккарфа, прежнего или нового, она любит с такой томительной силой, что у нее ноет в груди — но это не имело значения. Тот, кого она знала до мельчайшей капельки пота на лбу, и тот, кого она не знала вовсе, сливались воедино так стремительно, что и не углядишь. Они лишь изредка расслаивались на двоих знакомых незнакомцев — но и это ненадолго. Арнет откуда-то знала, что ненадолго.

— Нет, — ответил эльф, усаживаясь в кресло. — Я пришел рассказать, как я сделался знамением. И это не самый короткий разговор. И не самый простой. Без вашей помощи мне его нипочем не осилить.

— Не прислушаться к знамению — большой грех, — шутливо, в тон Аккарфу произнесла Арнет.

— Если бы еще знамение знало, с чего начать, — досадливо молвил эльф. — Я ведь не очень хорошо разбираюсь в людских обыкновениях. А здесь все непросто. Есть у людей один такой ритуал — политика называется...

— Есть, — медленно подтвердил Аккарф, пряча смех за сосредоточенностью взгляда.

— Вот я и не знаю, кому и что я по этому ритуалу должен говорить, а кому — ничего, — вздохнул эльф. — Но вам я рассказать должен наверняка... и еще одному человеку.

Он замолчал и очень каким-то человеческим жестом потер лоб.

— Лерметту, насколько я понимаю, — пришел ему на выручку Аккарф. — Что бы ни случилось с ожерельем, но это произошло в его доме.

— Именно ему, — благодарно улыбнулся эльф. — Но сначала вам.

Рассказ его был краток и точен, однако Арнет не оставляло ощущение, что кое о чем эльф умолчал. Впрочем, и сказанного им за глаза хватало, чтобы призадуматься.

— И тогда я кинул ожерелье в шкатулку, — закончил эльф.

На сей раз Аккарф был бледен не от тревоги, а от самой неподдельной ярости.

— От Иргитера можно ожидать чего угодно, — взорвался он, — но чтобы святотатства?!

— От Иргитера — или от его людей? — негромко уточнил эльф.

— Безразлично! — рявкнул король.

— Нет, любимый. — Арнет приподнялась, опираясь на локоть. — Боюсь, его светлость Эннеари прав. — Теперь, когда самое страшное для нее было позади, она с легкостью вспомнила имя этого эльфа, который и попадался-то ей на глаза от силы раза два. — Это меняет многое.

— Вообще-то я не светлость, а высочество, — усмехнулся Эннеари, — но вот уж это и впрямь безразлично. А ожерелье... это ведь не просто безделушка.

— Ни в коем случае! — ужаснулся Аккарф. — И я представить себе не могу, как им только в голову пришло...

— Может, это была просто шутка? — мягко предположил Эннеари. — Дурно задуманная шутка, только и всего?

Аккарф поднял на эльфа вмиг посуровевший взгляд.

— Знамения в политике не разбираются, это верно, — едко заметил он. — И все же — что бы ты сказал, если бы кто-нибудь вздумал в шутку утащить королевскую корону и впридачу алтарь из дворцового храма?