Ларе-и-т`аэ

— Да тем, что стоит Шайри появиться в этом платье, и весь наш план рухнет! — упрямо заявил Эннеари. — Никакого ошеломления не получится.

— Знаешь, — благоговейно выдохнул Лерметт, — я впервые в жизни вижу, как ты врешь. Да еще так нагло.

Эннеари зарделся до корней волос.

— Да, вру! — взорвался он. — Лериме, как ты не понимаешь? Это крысомордие посмело напугать женщину. Мою женщину! Напугать до такого вот унижения! — Арьен гневным взмахом кисти указал на красное с розовым платье Шеррин. — И я, по-твоему, допущу, чтобы она показалась этому мерзавцу в наряде своего страха и унижения?!

— А теперь не врешь, — очень серьезно кивнул Лерметт.

— Я не понимаю, о чем вы спорите, — робко вмешалась Шеррин. — У меня же все равно других нарядов нет.

— Зато у меня есть! — рявкнул Эннеари.

Лерметт вытаращил глаза.

— Я с собой четыре нарретталя приволок, и все разные, — чуть остывая, произнес Арьен. — Ну... как посол... если какой-нибудь пир или там прием.... в общем, если важная церемония, и надо одеться на человеческий манер, дабы почтить... тьфу! Лерметт, да не смотри на меня так! Сам ведь знаешь — послам каких только глупостей делать не приходится... так я на всякий случай.

Лерметт снова пресерьезнейшим образом кивнул, но губы его дрогнули.

— Нарретталь, он ведь и мужчинам, и женщинам годится, — продолжал Эннеари. — Широко особенно не будет, мы, эльфы, и вообще народ не широкий. А что длинно, так это вмиг подрезать можно. Нарретталь ведь можно сколько угодно подрезать, это не платье.

Он снова, не сдержавшись, метнул взгляд на злополучное платье Шеррин — такой обвиняющий, словно оно само было повинно в своем выдающемся безобразии.

— Воротник, правда, совершенно мужской, но даже и так будет лучше. Все лучше, чем это... эта... взбесившаяся клумба! Шайри, ну я тебя очень прошу...

— И не проси, — хмыкнул Сейгден. — Какая женщина от нового наряда откажется? У вас десять минут, ваше высочество.

— Я успею, — пообещала Шеррин и исчезла за дверью комнаты Эннеари.

Управилась Шеррин гораздо быстрее, чем за десять минут. Принцессы из захолустных королевств, не обремененные избытком фрейлин, привычны одеваться сами — и быстро. Когда Шеррин, преображенная почти до неузнаваемости, появилась на пороге, ахнул даже Илмерран.

— Да, — веско сказал Сейгден. — Это просто слов нет. Если Иргитера это не ошеломит... ну, тогда он и не человек вовсе.

Говорят, к черным волосам идет красное. Может, кому и идет, но только не Шеррин. Ее красно-розовое платье смотрелось на ней нелепо не только из-за неверных пропорций. А вот зеленый с золотом нарретталь подходил ей необыкновенно. Может, все дело в ее глазах — ясных глазах цвета зеленоватого орехового меда, осененных громадными темными ресницами? Зеленые глаза, непокрытые черные волосы, стройное тело... как же она все-таки хороша в длинном легком нарреттале! Вот только воротник его — короткий прямой воротник стойкой — вне всяких сомнений, мужской... но Шеррин идет и это! Даже больше идет, чем большой кружевной воротник по последней женской моде. Похоже, отрешенно подумал Лерметт, не позднее чем завтра в Найлиссе вспыхнет новая мода. А что рубашка Арьена, надетая под нарретталь, принцессе велика, так это ей даже к лицу, хоть и смотрится необычно.

— Подумаешь, — фыркнул Эттрейг. — Я вот тоже не вполне человек, но я ошеломлен.

— Значит, самая пора идти, — подытожил Илмерран.

По дороге к Мозаичному Коридору, где расположился Иргитер со своей свитой, им не попался почти никто. Все-таки час был еще довольно ранний, да и гном выбирал самые малолюдные из дворцовых переходов. Ему ли их не знать! Арьену вспомнилось, как он вдвоем с Алани точно так же тайком шел в кабинет Илмеррана... сдается, паж просто позаимствовал у гнома план дворцовых лабиринтов. Самому Илмеррану ни планы, ни карты не были нужны.

— Надеюсь, мы не опоздали, — вздохнул на ходу Алани, словно бы отзываясь на случайную мысль Эннеари. Хотя... а кто сказал, что «словно»? С магами никогда нельзя знать наверняка.

— Нет, — успокоил его Эттрейг. — Териан только-только из своих комнат вышел.

— Ты уверен? — с неподдельным удивлением спросил Лерметт.

— Лериме, никогда не сомневайся в волчьем носе, — улыбнулся Арьен.

— Даже как-то обидно, — усмехнулся Эттрейг. — Это вам нос ничего не говорит. А мой мне все расскажет.

— И что твой нос рассказывает про Териана? — полюбопытствовал Эннеари.

— Что выехал он из города не через Лесные Ворота, — невозмутимо ответил Эттрейг. — Духу его там не было. Может, затем, чтобы после не припомнили, что он ездил через них, когда убийство совершилось. Может, он даже и не один раз вот так ночью выезжал через те, другие ворота... как бы проветриться... чтобы потом подозрений не возникло. Но этого я знать не могу. Он выехал через Речные ворота — в объезд. Прибыл первым. Ждал. Потом подъехала эта... Джеланн. Они стояли и говорили. Потом он ее убил. Быстро, внезапно. Неожиданно для нее. Смертью ее там пахнет, а страхом — нет. Она не успела испугаться. Даже почувствовать не успела.