Лакировка

Такое ли уж это удовольствие — наблюдать со стороны, как где-то кипит работа? Войдя в кабинет по убийству, Хамфри первые минуты чувствовал себя чужим и лиш­ним, стесняясь так, словно вдруг заболел застенчивостью, хотя никогда прежде ею не страдал. Брайерс сидел без пиджака, аккуратно закатав рукава рубашки, и взгляд не­вольно останавливался на широких запястьях и крепких мышцах предплечья. Теперь на столе перед ним выстроилась батарея телефонов — один с устройством против под­слушивания. Брайерс прижимал к уху трубку. Стены были увешаны картинами юго-западных районов Лондона с красными стрелками и кружками.

Вошел инспектор Бейл, такой же неторопливый и солидный.

— По-видимому, неплохой человек? — сказал Хамфри, когда Бейл тактично оста­вил их одних.

— И даже очень! — Брайерс весело улыбнулся. Он откинулся в кресле и обвел рукой комнату.— Уже на что-то похоже, верно? Теперь мы взялись за дело всерьез.— Тут он жестко усмехнулся. — Толку, правда, пока мало.

— Неужели?

— Вы полагаете, что будет больше? — Брайерс задал свой вопрос небрежно, словно просто поддерживая разговор, но его взгляд был внимательным и насторо­женным.

Хамфри ответил:

— Это ваша область, а не моя. Мне казалось, что потребуется время.

— Как бы его не потребовалось слишком много! — Брайерс снова усмехнулся.— Давайте я расскажу вам, что мы пока сделали.

Хамфри подумал, что Брайерс ведет себя, как промышленный магнат на деловых переговорах. Вероятно, потом он перейдет к сути дела, если ему есть к чему перейти, хотя Хамфри в этом по-прежнему сомневался. Но предварительно будут соблюдены все церемонии.

Время от времени заходили сотрудники: вопросы, краткие доброжелательные инструкции — показатель хороших отношений между начальником и подчиненными. Затем Брайерс возвращался к рассказу. Его ребята (это определение включало и жен­щин) за пятнадцать дней побывали в семистах пятидесяти семи домах. Цифра на вче­рашний вечер. Возможно, им предстоит обойти еще столько же. Кое-куда они возвра­щались во второй, а то и в третий раз. Они закидывали удочки в пивных и в прито­нах. Они побеседовали со всеми уголовниками, о которых у них имелись сведения, и отыскали многих сверх того.

— Такого улова в первом и третьем районах юго-западного Лондона у нас уже много лет не было. Впоследствии что-то может оказаться полезным. Для нас, конечно, а не для них. Но это так, мелочь. Ничего стоящего.

Хамфри ни на секунду не поверил, что Брайерс говорит о главной своей заботе. Но тем не менее это было частью всей операции.

Брайерс не выглядел ни утомленным, ни обескураженным. Снова вошел Бейл. Хамфри перестал ощущать себя чужим. Тому, кто прожил деятельную жизнь, всегда приятно смотреть, как люди поглощены своей работой, какой бы эта работа ни была. Пусть небольшое, но все-таки утешение, какой-то противовес хаосу, бессмыслице, холоду. Хамфри не утратил прежнего любопытства к жизни. Было бы интересно пойти с кем-нибудь из оперативников и посмотреть, как ведется расследование. Список во­просов: где находился и что делал опрашиваемый в таком-то, таком-то, таком-то часу; показания родственников, жен, женщин; перепроверка показаний. Никаких сокра­щенных путей, массовый опрос, безликие, коллективные действия. Индивиды проигры­вали машине. Но их было слишком много. Толпа была слишком велика. Общество бы­ло аморфным, безымянным — и все же эти микроскопические исследования порой вы­являли одно конкретное имя.

— Ничего не скажешь,— заметил Хамфри,— исчерпывающая работа.

— А чего вы ожидали?

— Моя прежняя фирма,— Хамфри улыбнулся,— подобными ресурсами не распо­лагала. Такого розыска мы предпринять не смогли бы.

Как ни сильна была у Брайерса профессиональная гордость, он умел смотреть правде в глаза.

— Иногда мы так ничего и не узнаем,— сказал он,— Обычный розыск дает ре­зультаты далеко не всегда.

— Мне хотелось бы денек походить с кем-нибудь из ваших ребят.

Брайерс ответил прямо и категорично:

— Слишком опасно, Хамфри. Если они выйдут на искушенного уголовника и мы его потом арестуем, а защищать его будет один из этих искушенных адвокатов, черт бы их побрал, то они сразу же уцепятся за вас. Посторонний! Докопаются до вашего прежнего занятия. Завопят: «Шпион!» Мы не можем идти на такой риск.

Хамфри кивнул.

— Но протоколы на выбор — пожалуйста,— предложил Брайерс.— Вопросы, от­веты. Кое-что вы из этого почерпнете. Когда я еще начинал, то просто поражался: чуть ли не девяносто процентов наших сограждан двух слов толком связать не могут. И не только когда они напуганы — это-то понятно. Но когда они отводят душу. — И тут Брайерс спросил: — А кстати, этот врач, доктор Перримен, он ведь говорить умеет? Вы его хорошо знаете?

Наконец-то! Намек, которого Хамфри все время ждал. Правда, отнюдь не такой зловещий, как он опасался. Это была нейтральная тема.