Лакировка

Лурия коллекционировал способных людей, особенно если их профессия была ему плохо знакома. Брайерс не рвался демонстрировать себя, но и против ничего не имел. Он согласился прийти и сказал, что ему не надо объяснять, кто такой Лурия — он это имя уже знает.Брайерс приехал на пятнадцать минут раньше назначенного часа, и не случайно. С Хамфри он мог поговорить так, как не стал бы говорить с чужим человеком, а когда Брайерс вел расследование, у него была потребность выговориться. Однако Хамфри прекрасно понимал, что он хотя и говорит свободно, тем не менее взвешивает каждое свое слово. Сообщал он (если употребить старое клише службы безопасности) не больше, чем Хамфри требовалось знать, или, точнее, не больше, чем ему полезно было знать. То есть полезно для Брайерса. Если бы Хамфри слышал, как оперативная груп­па обсуждала завещание, он, конечно, задумался бы, чувствуют ли люди, которых он знает, что над ними нависает угроза. Теперь же для него, простого зрителя, все ограни­чивалось ощущением какой-то тягостной неясности, словно где-то далеко рокотал гром.

Брайерс сидел в кресле, рядом на кофейном столике стояла рюмка виски. Хамфри мог бы побиться об заклад, что Брайерс, как бы он ни благодушествовал, до конца ве­чера выпьет еще только одну рюмку — ни меньше ни больше. Он сказал:

— Ребята работают. Прочесывают все дома в этом районе. До Пимлико. Про­веряют всех известных нам уголовников, а на задворках вокзала их порядком набе­рется. Потом повторяют всю операцию для перепроверки. У меня стол уже весь зава­лен рапортами. Будь я социологом, Хамфри, я бы черт знает сколько узнал про нравы и обычаи обитателей здешних мест. И особенно о том, чем они занимались на протя­жении трех-четырех часов в некий субботний вечер.

— Ну и как? — спросил Хамфри. У него было ощущение, что его недооценивают. Этот разговор велся не ради того, чтобы он узнал что-нибудь новое.

— Пока еще рано.— Брайерс посмотрел прямо на Хамфри. Возможно, именно сейчас он решал, быть откровенным или нет. Он продолжал: — Одну из ее десяти­фунтовых банкнот мы нашли. В выручке магазина.

Брайерс снова сосредоточенно посмотрел на Хамфри.

— Во время нашего первого разговора я ведь дал вам понять, что в деле есть кое-какие странности? Так?

— Возможно, и дали,— сказал Хамфри.— Но чтобы уловить это, требовался че­ловек столь же сообразительный, как вы сами.

— Ну, вы в свое время особой тупостью не отличались,— весело возразил Брайерс и добавил: — Кое-что в этой комнате было странным. Интересно, вы замети­ли? — И тут же перешел на другое: — Ребята даром времени не теряют. И скоро начнут работать по соседству. Собственно говоря, они уже побывали на Итонской пло­щади.

— Там-то зачем?

Брайерс улыбнулся широкой злокозненной улыбкой.

— Политический расчет, и ничего больше. Уж если нам придется перерыть Пимлико, то почему бы заодно не попортить крови...

Богатым людям, явно подразумевал Брайерс. Он, безусловно, не был откровенен, хотя Хамфри не понимал почему, как раньше в участке не понял, чем объяснялись отголоски скрытого напряжения. Однако он уже примерно представлял себе, что может думать Брайерс. А тот продолжал:

— Они вот-вот доберутся сюда. Конечно, и вы. должны будете рассказать, что вы делали вечером в ту субботу.

— Из этого они ничего полезного не извлекут,— посмеиваясь, сказал Хамфри. Его недавняя растерянность исчезла. — Ничего хоть сколько-нибудь интересного даже для социолога, мой дорогой Фрэнк. Я либо читал, либо сидел перед телевизором. А вернее, и то и другое вместе.

Брайерс ответил полицейской ухмылкой.

— Абсолютно недоказуемо.

Тут до педантичности пунктуально в комнату вошел Алек Лурия.

Начался очаровательный обмен любезностями, словно каждый пытался побить другого козырем постарше.

— Я счастлив познакомиться с вами, старший суперинтендент.

— Не так счастливы, как я, профессор.

— Я столько слышал о сделанном вами...

— Ну что вы! В сравнении g вашими книгами...

Побить Брайерса в состязании по этикету было трудно, но, кроме того, он, как заметил Хамфри, умел отключиться от исполнения служебного долга, который был для него превыше всего, и полностью посвятить свое внимание новому человеку. Любой специалист по розыску талантов увидел бы в этой особенности залог его буду­щих успехов.

Лурия же, достаточно завершив церемониальную часть, отнюдь не утратил своей сардоничности. Он взял рюмку, откинулся в соседнем кресле и после неизбежного вступления — жара, стоимость фунта, первичные выборы в США — сказал без обычной печали в печальных глазах:

— Но, конечно, у вас есть передо мной преимущество, старший суперинтендент. Ваши подчиненные, несомненно, подали вам в письменном виде все сведения обо мне. Надеюсь, ничего особенно подозрительного?

Полицейский обход Итонской площади! Теперь Хамфри понял, почему Брайерс проявил такую осведомленность, когда услышал фамилию Лурии. А Брайерс, и глазом не моргнув, сказал:

— По нашей части абсолютно ничего, профессор. Вам незачем принимать допол­нительные меры предосторожности. Надеюсь, ребята отняли у вас не слишком много времени?