Лагерь «Зеро»

На нее вдруг обрушивается страшная сонливость. Переохлаждение, кое-как думает она, мысли ворочаются с огромным трудом. Нужно немедленно согреться.

– Мейер, – зовет Нари, оступаясь в снегу.

Она не противится, когда Мейер подхватывает ее на руки и несет в машину, где стоит невыносимая жара. Он находит на заднем сиденье одеяло, пока Нари стягивает мокрую парку. Нари трясет от холода.

– Теперь все будет хорошо, – говорит Мейер, плотно укутывая ее одеялом. – Я здесь. Я обо всем позабочусь.

* * *

Они подъезжают к прототипу до темноты. Стеклянные панели здания собраны в элегантной симметрии, отражая закат в треугольниках кроваво-оранжевого и темно-красного цветов. Вдалеке, меж деревьями, виднеется озеро.

Мейер ведет Нари сквозь прихожую к сделанной на уровень ниже гостиной. На стене красуется аэроснимок: вид на озеро Доминион с тысячами поселений Мейера, усеивающих весь план. Нари падает на диванчик перед камином. Здесь, в этой гостиной, продуманно обставленной, украшенной произведениями искусства, с видом на лес, она понимает, что Мейер не имеет ни малейшего представления о том, как его использовали. Он все еще верит, что любопытные и воодушевленные американцы приедут сюда на электромобилях, выгрузят книги, вещи и начнут роскошную жизнь в этих куполах. Его дремучее неведение приводит Нари в ужас.

Мейер останавливается у панорамного окна и смотрит на осиновую рощу.

– Признаю: у нас были некоторые неудачи, – говорит он. – Произошел ужасный несчастный случай. Сбой энергосистемы в одном трейлере спровоцировал пожар, лагерь моих коллег сгорел дотла. К счастью, сам я был здесь. – Он качает головой и продолжает: – Никто не выжил. Остальные работники разбежались. Юдифь исчезла бог знает куда, после пожара Цветы и Копатели бросились по домам. – Мейер обнимает Нари за плечи. – Остались только мы.

– Только мы?

– Да, моя дорогая. Мы – самые первые граждане, но мы же справимся, правда? – Мейер указывает на крохотную, не больше зернышка, точку на аэроснимке. – Теперь это наш новый дом. Нам больше никто не нужен. И если ты волнуешься о деньгах, припасах и обо всем остальном – не стоит. Я нашел надежного покровителя. Партнером выступит корпорация Гримли. Только что беседовал с младшим Гримли, он признался, в каком они восторге, что им оказана такая честь.

Мейер достает из кармана фляжку и делает большой глоток.

– Мы начали огромное дело, Роза. Позволь показать тебе первый законченный дом.

Он ведет Нари наверх, в комнату с розовой дверью, и приглашает внутрь.

– Правда очаровательно?

Нари следует за ним в маленькую спальню. В углу стоит односпальная кровать, застеленная гофрированным покрывалом, стены оклеены обоями с плюшевыми мишками. У одной стоит белый туалетный столик с мягким розовым пуфиком, а у другой – стеллаж, заполненный книгами и игрушками.

– Это детская, – говорит Нари и пятится.

– Было трудно воплотить точные размеры и декор, но, думаю, вышла достойная копия спальни моей дочери. – Мейер берет с кровати подушку в форме сердца и протягивает Нари. – Я забрал все, что от нее осталось.

На столике в блестящей рамке – фотография молодой девушки. Она улыбается, между передними зубами щель. Нари берет снимок в руки. Черные волосы девушки заплетены в косу, а нос усыпан веснушками.

– Она похожа на меня, – шепчет Нари.

Мейер прищуривается.

– Да, сходство есть. Познакомился с ее матерью, когда работал в Гонконге. Но мы давно потеряли связь. Дочь тоже не разговаривает со мной уже десять лет. Но я надеюсь, что наконец обрел шанс начать все сначала. – Он указывает на дверь: – Дальше по коридору есть комната для мальчика на случай, если у нас будет двое.

– Я не останусь здесь, Мейер. – Нари пытается отстраниться.

– О нет, останешься. – Он целует ее в макушку. – Я так ясно вижу нашу жизнь. Почему же ты ее не видишь?

Нари закрывает глаза, и в сознании с пугающей яркостью вспыхивает картина.

Она с Мейером в ловушке среди лесов. Целая жизнь, потраченная на помешивание томатного соуса на плите. Мейер обнимает за талию, целует в шею. Девочка с лицом Нари играет деревянными кубиками в гостиной. Потом подъемная кровать, кряхтящий Мейер, пьяный от пойла, которое гонит в погребе, и, когда Мейер кончает, он все твердит: «Роза, Роза, Роза, Роза». Стонет ей в шею, напоминая о Цветке в темной комнате, о сухой коже после самой долгой зимы в ее жизни.

Но ее жизнь – это не томатный соус и не сопливые носы детей Мейера. Она не его жена, не его дочь, не игрушка, не его зеркало. Она не Роза. Она – Нари.

– Ты ведь ни черта обо мне не знаешь.

Мейер выглядит искренне удивленным.

– Конечно, знаю.

– Тогда скажи, что я люблю.

Прежде чем ответить, Мейер задумывается.

– Провидение. Сообщество. Понимание природных элементов. Красота. Благодать. – Мейер пытается ее поцеловать, но Нари отстраняется. – Я прав?

– Нет.

– А что же тогда ты любишь?

Нари вспоминает лицо Брадобрея, навсегда застывшее подо льдом.

– Ничего в твоем мире.

– Очень жаль. – Мейер мрачнеет. – Дабы выжить, мужчине нужна достойная спутница.

Он снова тянется к Нари, но та упрямо отстраняется.