Лагерь

— Зря вы возвратились, — сказал Матвей, выслушав витиеватые изложения из Настиных уст. — В лагере за ваши головы сулят нехилый барыш. Грядет война, это прояснилось наутро после вашего побега. Тут много что изменилось.

— Как так? — ужаснулась Настя. — Мы всего-то дней пять путешествовали!

— Теперь рассорить людей и бежать называется «отправиться в путешествие»? Отряд разбился на воинов и зануд, воины твердят, мол, вы их герои — пошли против тирании и бесчинства Жабы, а зануды голосят о том, что бить себя в грудь после свержения царя — это как махать кулаками после драки. Короче, форменный дурдом. Лидка объявила войну всем мятежникам, запирает нас в комнатах в час отбоя, насовала дежурных в пролеты и запретила факультативы по искусству, там рисуют агитки с вашими именами. В общем, бегите, пока Лидка не устроила трибунал.

— Лидка — это Лидия Львовна, завуч по инглишу? Бабуля — божий одуванчик?

— Мечтайте! Лидка — дьявольский коготь! Ее бы отстранить за некомпетентность, — отчеканил Матвей, будто желал лично вынести приговор новому управленцу.

— Непонятно, плакать или радоваться, — сказала Настя.

Мы приступили к насущному: во сколько отбой согласно новому распорядку, когда заканчивается дежурство на этажах, имеются ли простаивающие комнаты. Выяснили, что отбой в 21.30 и после половины десятого дежурные задерживаются максимум на час, хотя по обновленному уставу положено — до полуночи. Выяснили о комнате с парой пустующих коек и договорились состыковаться на пороге условленной спальни после одиннадцати вечера.

До часа икс прорабатывали план по заселению, а когда стемнело — почти беспрепятственно внедрились в жилое здание и постучались в оговоренную дверь.

В замочной скважине заездил ключик, и нам отворила незнакомая миловидная девочка, немного курносая, с ямочками на щеках и торчащими медными косичками, как у Пеппи Длинный чулок.

— Добро пожаловать! — с куражом детектива, напавшего на особо запутанное дело, сказала девчушка. Она высунулась в коридор, удостоверилась в секретности операции и заперлась на ключ. — Меня зовут Таня.

Пеппи Длинный чулок подробно описала ажиотаж вокруг побега, подтвердила, что директрису изгнали и что процентов девяносто аудитории улюлюкали и крутили дули вслед красной Тойоте. Обнаружилось, что мы с Таней разминулись — она прибыла поздно ночью по внеплановой заявке. Таня пояснила: такие заявки оформляются за пару-тройку суток, а их участники получают бесплатное образование и грант. Обязательное условие: предварительное тестирование плюс аттестат с пятерками. В общем, какие-то нереальные запросы.

«Жаль, она не с начала четверти», — подумал я. «Подтянул бы средний балл».

Потом опомнился, правда:

— Кому известно, что мы прибыли?

— Мне и Матвею. Доверьтесь и отдыхайте. Вы свое отслужили: теперь заботы автоматически перелягут на чужие плечи.

— Не жизнь, а сказка, — сказал я и прямо в кроссовках растянулся на заутюженной простыне с острыми складками.

— Ветровку бы скинул, — укорила Настя. Я лениво выкрутился из узких рукавов и уронил куртку на пол. Сил поднять и повесить в шкаф не было. Настя вытряхнула верхнюю одежду, обтрясла от иголок и всучила мне:

— На, проверь, вдруг там монетки или паспорт.

Я пошарил в боковых карманах, нагрудных, внутренних, и в последних отыскал совершенно позабытую штуковину: фотографию невеселой, нелюдимой девушки, глядящей исподлобья. Видимо, сунул за пазуху машинально.

— Это кто? — загорелась Таня, подбираясь к глянцевой модели. — Где-то я ее видела.

— Актриса, наверное, — допустила Настя. — Откуда это у тебя?

Я сделал вид, что не услышал вопрос и отвернулся от испытующего взгляда. Таня взяла фотографию.

— Да, похожа на актрису. Лицо какое-то породистое. Не удивлюсь, если дефилировала по подиуму или на сцене выступала.

Настя отобрала картонку у новой знакомой.

— Леша, зачем ты хранишь ее снимок?

— Это лежало под подушкой Келлера, — пояснил я и виновато поднял глаза.

— Ты…ты украл ее?

Я шумно вздохнул и резко соскочил с кровати. Вот ведь пристала!

— Да. Я украл ее. Довольна?

— Зачем?

— Затем, чтобы и он лишился чего-нибудь стоящего. Не зря Келлер держит фото в тайне. Может, он изменяет Яне с этой куклой, откуда мне знать. А?

— Не думаю, — многозначительно протянула Таня. — Я вспомнила, где видела девушку.

Мы вожделенно уставились на Таню. Она сканировала грузный подбородок неизвестной.

— При чем тут Келлер? — спросил я. Таня неуверенно пожала плечами и медленно ответила:

— Этого я не скажу. А вот похожий снимок видела в рабочих папках отца. Только выглядела девушка куда хуже. Лицо в крови и ноги переломаны.

— Господи, — вырвалось у Насти. — Кем работает твой отец?

— Следователь… — неохотно сказала Таня. — По особо важным. Это было запутанное дело, и папа брал материалы домой. Я случайно увидела, когда ночью в туалет вставала. Мне ее так жалко стало. Молодая, красивая. У козырька подъезда.

— Неужели отец ничего не рассказывал?

— Что вы! — Таня замахала руками. — Тайна следствия, и всё такое. Да и я не буду детям секреты выдавать, когда пойду в полицию работать. И документы буду лучше прятать.