Лагерь

Леша посмотрел на подругу с недоверием и восхищением, словно за неслыханную благодетельность та прошла Страшный Суд экстерном.

— Нет-нет, не могу. Послушай, это не дежурство, я уеду навсегда.

— Это ты меня послушай. За пределами школы — громадный город. Девять железнодорожных вокзалов и вдвое больше автостанций. Ты когда-нибудь был в Москве?

— Лет пять назад, — с давящим ощущением беспомощности ответил он и слабо воспротивился. — Это лишнее, я доберусь и куплю что-нибудь в Связном за косарь.

— А вдруг непредвиденная ситуация?!

— Ну, какая ситуация? Погоня ежей-терминаторов?

Настя укоризненно цокнула и, вперекор фарисейству, заверила:

— Мой телефон никогда не звонит, даже при полной громкости. Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что всем плевать. Сегодня Анна Васильевна дозвонилась до Светы. С пятого раза. Оказалось, Света выходит замуж, и мама прилетела в Лондон, а меня на праздник не позвали. Мама, конечно, растеклась в извинениях. Мол, не хотела выдергивать из учебного процесса и терять деньги за неделю…Но я не вижу ни одной причины, по которой нельзя сообщить дочке о свадьбе сестры. — Настя покрутила каштановую прядь и глубокомысленно сказала: — Стой. Кажется, вижу. Им плевать. Поэтому забирай — мои явно не будут трезвонить по пустякам.

Леша смущенно потрепал дружеское плечо, сконфуженно пробормотал:

— Э-э-э…Спасибо…

И, поколебавшись, обнял подругу. Настя почувствовала теплое прикосновение и порозовела. Фантазии затуманили явь. Его губы были слишком близко и подталкивали к нарочной неосторожности — стоит чуть повернуться и стихотворные строчки воплотятся. Но застыв в стеснении, она бездвижно держала руку на Лешиной талии и мечтала остаться в этом мгновении навечно.

Объятия ослабли. Молчание затянулось до неприличного. Полыхая румянцем, Настя впопыхах придумывала аргументы, которые бы задержали Лешу, но как назло воображение полнилось отголосками теплых касаний и обрывками вспыхивали стихотворные драмы. «Когда-нибудь мы будем вместе…Когда-нибудь я вдруг проснусь…» У нее возникла слабая надежда — может, Леша пригласит бежать вместе? Но Леша ничего не говорил, и тогда Настя сказала:

«Я хочу поехать с тобой» и сама ужаснулась и удивилась своей отваге.

— Поехать со мной? — воскликнул парень. — Ты не поняла? Я уезжаю. Насовсем.

— Я тоже уеду. Насовсем.

— Настя, не встревай в мои неприятности. Я набедокурил — я буду отдуваться.

— Подумай о ежах-терминаторах или о том, что кулаки не вовремя зачешутся — в такое случае без трезвомыслящего друга не обойтись.

— А как же аттестат, мамин долг, эстрадный?

— Я сначала решу проблемы в настоящем и потом замахнусь на будущее.

— Но…

— Мы вместе развязали расследование, — не сдалась девушка. — И вместе избавим Олесю от клейма самоубийцы.

Леша с благодарностью бросился на шею подруги. И жгучее раскаяние вдруг взревело в груди. Я опять искалечу чью-то судьбу…

— Дай мне сорок минут, — попросила Настя. — Главное, дождись.

— Хорошо всё взвесила?

— Это самое взвешенное решение в моей жизни.

***

Белье, подзарядное устройство, пара-тройка свитеров, штаны потеплее — на похолодание, шерстяные носки, варежки — на предстоящую зиму. Активированный уголь — панацея от всех недугов, рулончик стерильного бинта, перекись водорода и моток сбитой ваты. Зажиточная Жанна не хватится скромной кучки припасов, позаимствованных из секретного хранилища. Настя замела следы и предусмотрительно сфотографировала экспозицию шкафчика, чтобы скрыть вторжение.

Электрический чайник — в «сейф», стул — на почетное место.

В ванной журчала вода. За аляповатой шторкой с розовыми сплющенными ракушками раздавался преисполненный мучений вой. Сперва почудилось, что в вентиляционной шахте застряла собачка и бедняжке прищемило хвостик решеткой. Но тут Жанна выглянула из-за «ракушечной» несуразицы и, вымазав мыльной пеной зеркало, спросила:

— Заценила мою новую песню? Классная?

— Умереть не встать, — искренне ответила Настя, завернув зубную щетку в целлофан. Жанна ухмыльнулась от удовольствия и горделивости.

— То-то же. Всякие Натали в подметки не годятся! Эй, ты куда лыжи наточила?

— В один конец до Москвы.

Смесители повернули до упора. Активные телодвижения. Мягкое шуршание полотенца. Утробное урчание воды, спускающейся в воронку канализации. Жанна скомкала розовые ракушки и предстала завернутая в банное полотенце.

— Зачем в Москву? Твои в Англии.

— Я не к родным.

— А к кому?

— Не к кому, а с кем.

Жанна протеснилась между дверью и махровой гроздью халатов, улизнула в комнату и, пока Настя паковала шампунь, пасту и расческу, явилась при параде.

— Только не говори, что с Лешей.

— Ну…Как бы…Как бы да…

— Прямо парад щедрости, — Жанна фыркнула, опустилась на кровать, когда-то бывшую Олесиной, и внезапно с неподдельной серьезностью спросила:

— Леша впрямь сбегает из школы?

— У нас недостаточно времени на шутки. Не видела мой паспорт?

Жанна пропустила вопрос. Она сидела, глядя в пустоту, будто пустота могла дать исчерпывающие ответы. Затем резко встала и вышла из номера.