Лагерь

— Что с Матвеем? — тихо спросила Настя, когда Таня юркнула за столик. Подруга развела шерстяными рукавами.

— Похоже, он не в восторге от предстоящего рандеву.

— У вас получилось поговорить?

В автобусе Настя специально отсела на противоположный ряд, в конец салона, чтобы не смущать Таню и Матвея. Из-за этого весь путь до кафе терпела приставания Антона и его грозные наставления о переводе в московскую гимназию. «Не вороши ящик Пандоры», — сказал он по прибытии. Настя осторожно спросила, что он подразумевает под ящиком Пандоры, но Антон пропустил вопрос. Это влекло тень подозрения.

— Я целую дорогу тянула жилы, а он отвернулся и пялился на природу, — поделилась Таня и умолкла, увидев подоспевшего Матвея. Скоро подтянулся Антон с рябой двухстворчатой картонкой, выдаваемой за карту блюд. Ребята раскрыли меню и уставились на небогатый набор.

— Я буду хот-дог, — иронично протянула Таня, и Настя засмеялась. Двадцать позиций меню занимали завуалированные названия булки со смесью из трех гадостей. Тут тебе и «Дон Хот Дион» и «Тейстбургер» и «Мастард Карри», а внизу расшифровки: булка пшеничная, сосиска на огне, горчица, кетчуп, майонез, салат латук.

Когда ребятам принесли по сочному хот-догу, все с облегчением вздохнули. Можно было жевать и делать вид, что занят ужасно серьезным делом. Впрочем, Антон думал иначе. Он не притронулся к «заправской» еде и не заварил чай. У блюдечка дымилась кружка с пустым кипятком.

— Давайте поиграем, — предложила Таня. Молчание затягивалось до неудобного. Матвей с волнующей частотой косился на мобильный и за половину хот-дога успел разблокировать и заблокировать экран раз десять. — Так что, играем? — переспросила Таня.

— Давай, — слету согласилась Настя. Антон равнодушно хмыкнул, и Матвей скучающе замычал, что означало не то одобрение, не то уклонение. Таня приняла двусмысленные отмазки за утвердительный ответ и с жаром затрещала:

— Игра называется «Правда или действие». Прикольная штука.

— Ненавижу, — буркнул Матвей. Таня осадила его:

— Трое против одного. — Она переставила подносы на подоконник и положила пустую бутылку Фанты на клеенку. — Играли в бутылочку? То же самое. Я кручу, на кого показало горлышко — тот отвечает на вопрос…

— Да знаем мы, — закатил глаза Матвей. Он толкнул бутылку, и та закрутилась на скользкой скатерти. Горлышко замерло аккурат напротив Антона.

— Правда, — равнодушно сказал он.

— Где ты живешь? — спросил Матвей.

— У Яны.

— Я думала, ты в 304-ой, — перебила Настя. — Там более, Леша уехал.

— На это свои причины, — туманно ответил Антон.

— Какие?

— Это второй вопрос.

Теперь он задавал ход игре. Указатель смотрел на Настю. Антон помедлил с расспросами, будто выбирал самый ценный из сотни накопившихся, а поразмыслив, спросил:

— Артемьев вернется в школу?

— Правда, — запоздало сказала Настя и тут же добавила: — Не знаю, мы не общаемся. Вряд ли его отпустят обратно.

— Жаль, — протянул Антон, и девочки хором воскликнули:

— Жаль?!

— Жаль, что вы не общаетесь, — опомнился Антон и передал ход Насте. Горлышко указало на Таню. Она выбрала правду. Незначительный вопрос о поступлении, еще более незначительный ответ, который прослушали все, кроме Насти. Таня крутанула бутылочку и вцепилась взглядом в Матвея. В ее глазах, горящих нешуточным азартом, зрело коварство. Матвей немного занервничал, зачем-то спрятал телефон в карман и уже с заметной паникой повернулся к Антону.

— Я могу изменить правду на действие, если не понравится вопрос?

— А смысл? — усмехнулся Антон. Он перебросил взгляд с мишени на стрелка. — Определилась?

— О да…

Она хитро сузила глаза и наставила горлышко на Матвея, как ружье. И хоть Таня не вымолвила ни единого звука, Настя заранее разгадала каверзные планы, и с ужасом подумала, какой переполох может приключиться. Таня и Матвей уставились друг на друга. Как двое в боевике, из которых выживет один.

— Правда или желание? — подтолкнул заскучавший Антон. Матвей мучительно метался между непривлекательными вариантами, и тянул канитель в надежде, что Таня отвяжется, но она сверлила тяжелым, испытывающим взглядом.

— Правда, — с плаксивым вздохом поддался Матвей.

— Мне нужен честный и краткий ответ. Когда ты в последний раз общался с Малиной?

Антон встрепенулся и залпом осушил полкружки, а Матвей с отсутствующим видом склонился над тарелкой.

— Я не буду отвечать, это вторжение в личное пространство.

— После смерти Жанны пространство стало общественным, — жестко возразила Таня. — Итак?

— Правила предусматривают какие-нибудь грани?

— Здесь я задаю вопросы, — рявкнула Таня с командирской властностью. Не хватало фуражки, наручников и лампы в лицо. Настя вжалась в металлическую спинку, а Антон застыл над кружкой в позе сгорбленной статуи. Все трое испытывали на прочность, как подстреленного, загнанного зверя. Сколько протянет с ядовитым дротиком? Как скоро прольет правду? И выживет ли? За Матвея никто не вступился.

— Я мог выбрать «действие». Что бы ты попросила?

Забыв о том, что вопросы здесь задает она, Таня хмыкнула.

— Прочитать последнее входящее. Лучше?

— Еще хуже…