Лабиринт Ванзарова

Многозначительное «вот» относилось к тому, что имелось в номере. Ниточки свисали с люстры. Стол с зеркальной рамкой и осколки были на месте. А на стуле вместо мертвого Збышека сидел вполне живой филер Попков. Пиджак его висел на спинке стула, расстегнутая сорочка болталась на манер гусарского ментика на правом плече. Левое плечо и часть обнаженной груди были замотаны бинтами из разорванной гостиничной простыни.

– Попков, доклад, – приказал Ванзаров, давая понять, что к жалости не расположен.

Филер скорчился, прикрывая ладонью бинты, на которых проступило бурое пятно.

– Особо докладывать нечего, – ответил он, покряхтывая. – Около полуночи вышел из номера в коридор немного размяться. Коридор был пуст. Внезапно в глазах потемнело. Дальше ничего не помню. Очнулся в номере, в груди боль, чувствую: сорочка промокла. Поднялся кое-как, слабость такая, что еле добрался до двести пятого. Товарищи меня приняли, отвели обратно, перевязали. На этом все…

– Сколько пролежали без сознания?

– Полагаю, часа два, не меньше…

– В половину третьего к нам зашел, – ответил филер из засады в 205-м.

– Полчаса на перевязку, – Ванзаров глянул на карманные часы. – Это три ночи. Что делали остальные пять часов?

Филеры переглянулись, будто такая простая мысль никому не пришла в голову.

– Они растерялись, – заступился Курочкин.

– Прошу отвечать, – потребовал Ванзаров.

– Не знали, как поступить, – ответил все тот же филер. – За доктором бежать нельзя, Попков вроде не умирал, а того, кто его по голове тюкнул, все одно не догнать… Стали вместе дожидаться смены… Чтобы господин Курочкин приказы отдал…

– Еремин, почему пост покинули?

Поискав глазами товарищей, филер на всякий случай вытянулся по стойке смирно.

– Попков раненый… Помогал простыню резать, у наших ножей не имелось…

Взрослые, крепкие, опытные агенты все как один явили изумительную глупость. Простая случайность, которая рушит самые выверенные планы. В этой ситуации бесполезно метать молнии. Ванзаров и не имел способностей Зевса. Хуже, что ночные выводы стали оправдываться. А логика подленько ликовала, указывая на пустую вешалку.

– Господин Лебедев, проверьте рану, – сказал Ванзаров излишне громко.

Криминалисту нужно было сделать три шага. Выставив здоровую руку, Попков отчаянно замотал головой.

– Нет, прошу, не надо… И без вас больно… Потерплю до лечебницы…

– Желаете укол обезболивающего? – спросил Лебедев, проявляя редкую покладистость.

– Нет, нет, ничего не надо… Благодарю, господа… Только не прикасайтесь… Боль ужасная на всю грудь…

– Подумаешь, ударили ножом в сердце. Какие пустяки! Что вы, Попков, как девица-недотрога… Не желаете – как знаете. Обязан проверить ваши рефлексы… Да не бойтесь, не притронусь к вам… Просто повторите за мной, – Аполлон Григорьевич замотал головой мелкими движениями, будто хотел вытрясти из ушей застрявшую соломинку.

Филер резво повторил.

– Чудесно. Рефлексы в норме, – Лебедев повернулся, сделав знак, заметный и понятый тому, кому предназначался.

– Сидите, Попков, не беспокойте рану, – сказал Ванзаров, поманил Курочкина и спросил шепотом: – Ваши люди «на гуся» получили?

– Так точно, – ответил Афанасий. Он винил себя и готов был нести самое тяжкое наказание: уйти в отпуск без содержания.

– Сколько?

– Как принято: оклад.

– Когда выдали?

– Неделю назад… Родион Георгиевич…

– Тихо, Афанасий, – оборвали его.

Лицо старшего филера выразило глубокое непонимание.

– Так ведь… – начал он и прикусил язык. Под таким взглядом некоторые его бы откусили.

– Левый карман брюк Попкова… Аккуратно, как будто получили приказ…

– Так точно, ваше благородие! – отрапортовал Курочкин, быстро подошел к филеру, будто желал передать ему приказ, и внезапным движением, которому позавидовал бы карманник, вытащил портмоне. Кожаное, туго набитое купюрами. Попков не сразу сообразил, что произошло. Опомнился, когда портмоне оказалось у чиновника сыска.

– Отдайте! Это мое! – закричал он.

Раскрыв портмоне, Ванзаров вынул пачку новеньких купюр.

– Получили наследство?

– Подарок на Рождество… Отдайте…

– Здесь более двух тысяч, – Ванзаров покрутил пачку. – Кто был так щедр?

– Вас не касается! Это частное! Отдайте! – от волнения Попков не замечал, что кричит и брызжет слюной.

– Портмоне лежало во внутреннем кармане пальто Стефана Самбора. Рассказать, как оно оказалось у вас?

Повисла тишина, какая бывает перед бурей. Как уверяют туристы.

Лицо Попкова перекосилось, он сунул руку в пиджак, выхватил револьвер, шустро отскочил и нацелил ствол.

– Отдайте, господин Ванзаров, добром прошу… Отдайте…

– Извольте, – сказал Ванзаров и сделал резкое движение кистью.

Многие мечтают, чтобы деньги сыпались с неба. Ну или с потолка. Мечтают многие, но увидеть довелось избранным. Филерам повезло. Они зачарованно смотрели, как денежки неспешно кружатся и падают, будто наступил волшебный, праздничный, чудесный деньгопад, будто сбылось загаданное желание, будто настала сытая и безбедная жизнь, одно веселье. Куда там гипнозу до падающих денег, которые можно набирать сколько захочешь. Попков смотрел, раскрыв рот.