Лабиринт Ванзарова

Мужчина в темном пиджаке сидел за столом, накрытым чайными чашками и вазочкой варенья. По бокам от него находились сыновья Збышека. Упустив первую секунду, чуть замешкавшись, он метнул чашку, левой рукой дернул за шкирку ближнего мальчика, другой подхватил брата, отскочил назад, сколько было места, пока не уткнулся спиной в угол оконного проема.

– Назад! – заорал он, перебросил младшего так, чтобы обоих мальчиков сжимать локтем, выхватил нож с длинным тонким лезвием наподобие короткого штыка, приставил к подбородку ребенка. – Не подходи!

Пронзительно завизжала Марыся. Рвалась из рук Курочкина. Комната наполнилась филерами.

– Спокойно, Почтовый, – Ванзаров незаметно проверил, сколько весит стол, стоявший преградой. Стол небольшой, но дубовый. – Вам деваться некуда. Дом окружен. Разумное решение: договориться об условиях сдачи.

Почтовый ухмыльнулся.

– Условия сдачи… Нашел все-таки, крыса, унюхал… Никаких условий… Надо было тебя, Ванзаров, прикончить по-простому…

– Простые решения всегда правильные. Ваш план отправить в охранку Прасковью Ладо был дерзким, но бесполезным. Ляля сыграла блестяще, обманула Пирамидова. На этом план лопнул.

– Рано радуешься, Ванзаров.

– Нет причин для радости… Давайте рассмотрим ваше положение. Вы убили пятерых: извозчика, хозяина волокуш, а с ним двух людей Обуха. А перед этим вчера вечером зарезали пана Збышека. Он совсем не умел фотоаппаратом…

Марыся издала звук, будто из нее выжали весь воздух без остатка и надежды.

– Причины убийств понятны, – продолжил Ванзаров, чтобы, потянув время, дождаться, когда Почтовый потеряет бдительность, а рука его в неудобном положении устанет. – Пан Збышек погиб в номере «Англии», потому что узнал вас. Остальные жертвы – зачистка следов. Решения разумные.

– Да неужели? Тогда отпусти меня, умник…

– Пять убийств – это бессрочная каторга. При любом составе присяжных. Но есть досадная неприятность: первая ночь в пересыльной тюрьме будет последней.

– Не пугай, пуганый…

– Обуху достать вас в тюрьме проще, чем на воле. Он сделает все, чтобы отомстить за Корпия и своих людей. Не в первую ночь, так во вторую или третью. Положительный момент: пожизненный срок будет кратким.

Мальчики шевельнулись, Почтовый сжал их крепче.

– А ну тихо… Что предложишь, Ванзаров?

– Во-первых, отпустите детей, – Ванзаров чуть-чуть сдвинулся за обод стола.

– Еще чего желаете, ваше благородие?

– Укажите место, где держат доктора Охчинского и Стефана Самбора, – он переместился еще на полшажка.

– Что взамен?

– Попадете на каторгу под чужим именем. Ни охранка, ни мир воровской не узнают про вас.

Чуть заметное движение глаз выдало: Почтовый насторожился.

– При чем тут охранка?

– Охранному отделению будет о чем вас расспросить. Например, о ваших связях с боевиком-террористкой Прасковьей Ладо.

– Ляля сама надумала тебя проучить, я тут ни при чем…

– Хотите познакомиться с полковником Пирамидовым?

Что-то вроде сомнений мелькнуло в его лице.

Еще немного, и Ванзаров оказался бы на расстоянии прыжка, когда можно перехватить нож. Или принять на себя. Уж как получится.

Резко присев, Марыся выскользнула из рук Курочкина и метнулась к негодяю, угрожавшему смертью ее детям. Женский визг на пронзительной ноте заставил мужчин вжать головы, как от ветра. Она ногтями вцепилась в лицо Почтовому, обезумевшей птицей рвала, царапая до крови. Он взвыл, отмахнулся, Марыся отлетела. Ванзаров выхватил меньшего мальчика, швырнул под стол. К нему бросился филер, оттащил подальше. Второго схватить Ванзаров не успел. Почтовый подхватил его за грудь, прыгнул на подоконник, саданул ботинком в раму. Под звон стекла окно распахнулось, влетел ветер.

– Назад, гады! – Почтовый орал от боли. На щеках кровавились багровые полосы. Глаза слезились. – Дайте дорогу, или сброшу мальца… Мне терять нечего.

Марысю удерживали Курочкин с филером. Кричать она не могла, безмолвно разевала рот.

– Всем отойти! – приказал Ванзаров, разворачиваясь к Почтовому спиной и сдвигаясь ближе.

– Выполнять, твари!

Филеры отступили, оттаскивая Марысю, она билась, сучила пятками по полу.

– Вон! Все вон! Пошли вон с лестницы!

Комната опустела, стоны Марыси доносились с лестничной площадки.

– Ванзаров, двигай отсюда!

– Одну минуту, – ответил он, нагнулся, будто завязывает шнурок на ботинке, и с полуразворота сделал бросок. Пальто сковывало, мышцам не хватало разгона, но выбирать не приходилось. Ванзаров дотянулся, вцепился в мальчика и дернул. Ребенок выскользнул, затылком задел подоконник, но был свободен. Закрыв собой, чтобы принять удар ножа, если придется, Ванзаров оттолкнул мальчишку к дверям. К сыну бросилась Марыся.

Ванзаров обернулся, готовый к поединку с ножом.

По инерции понесло назад.

Почтовый пошатнулся, уперся ногой в заоконный скос, но ботинок заскользил по льду. Он замахал руками, стараясь поймать равновесие. Удержаться было не за что. Нож не выручил.

– Ах ты ж, гадина…

– Руку! – крикнул Ванзаров, тянясь к нему.

Уперев локти о воздух, Почтовый замер на миг и тенью скользнул вниз. Лезвие сверкнуло и пропало.

В окне стало пусто.