Куда уж хуже

Парень нахмурился и спросил.

– Ты что, из Нью-Йорка?

– А тебе-то что? – Нахмурился в ответ Келп.

Лицо парня озарила ослепительная, как иллюминация на Таймс-Сквер, улыбка.

– Ну точно! Я и сам когда-то был нью-йоркцем. Лестер Фогель,– представился он и протянул Келпу руку.

– Энди Келп,– ответил тот, с сомнением пожимая ее.

– Когда-то был нью-йоркцем? – переспросил Дортмундер.

Фогель обменялся рукопожатием и с Дортмундером, пояснив:

– Здесь ты быстро теряешь сноровку. Тут у меня есть все – постоянная клиентура, безграничные трудовые ресурсы, свежий воздух, от которого мои легкие перестали походить на сморщенную резину, но мне все равно чего-то не хватает. Слушай, Дортмундер... Ничего, что я называю тебя Дортмундером?

– Ничего.

– Спасибо. Так вот, слушай, Дортмундер, сделай одолжение, скажи что-нибудь, как настоящий нью-йоркец. Меня тут окружают сплошные мексиканцы, и когда я слышу, как они трещат по-своему, то ощущаю себя, будто в заднице. Иногда мне кажется, что я у себя дома, на 33-й Восточной улице, но стоит им заговорить, и все – я снова здесь. Дортмундер, скажи что-нибудь по нью-йоркски!

Дортмундер насупился на этого психа и поинтересовался:

– На хрена?

– О, спасибо! – вскричал Фогель и снова широко улыбнулся.–

– Вы знаете, что происходит, когда задаешь местным вопрос? Они отвечают на него! Уши вянут! Иногда я специально набираю код Нью-Йорка и звоню наугад – только для того, чтобы услышать, как мне отвечают, что я ошибся номером.

– Так это все твоя работа, сукин сын! – нарочито грозно прорычал Келп и усмехнулся.

– Келп,– усмехнулся в ответ Фогель.– О! Кстати, ничего, что я называю тебя Келпом?

– Ничего. А ты – Фогель, правильно?

– Местные официантки (их всех зовут Дебби) постоянно называют меня Лестером, словно я какой-то дезодорант,– пожаловался Фогель.– Но перейдем к делу. Псевдоним сказал мне, что я могу быть вам полезен, ребята. И если это действительно так, то это – здорово, потому что я люблю помогать людям. Что вам нужно?

– Вон те здоровые металлические баллоны,– указал Дортмундер.– Они – зеленые.

– Ты очень наблюдательный парень,– похвалил Фогель.– Люблю таких. Не то что эти тормознутые поцы вокруг. Я и сам наблюдательный. Чувствую, вместе мы могли бы понаделать дел.

– Зеленый – значит, кислород.

– И снова ты прав! Зеленый – всегда кислород, а кислород – всегда зеленый. Это называется техника безопасности – чтобы вы не закачали определенный газ куда не надо. Мы тут используем кислород для множества операций. Нам его поставляет одна компания из Вегаса.

– Но вы используете и другие газы? – уточнил Дортмундер.

– Естественно. Но если этот газ с шипением выходит из круглых продолговатых баллонов, то не ошибешься – это точно кислород. Я полагаю, что именно он вас интересует?

– Он.

– Тогда добро пожаловать, Дортмундер, и ты тоже, Келп.– Фогель двинулся вперед, не обращая внимания на то, что его блестящая обувь уже покрылась слоем пыли.– Позвольте показать вам, парни, что мы здесь производим, а вы скажете, что вам конкретно нужно. А потом мы вместе подумаем, что с этого получу я.

45

Энн-Мэри было плевать на бывшего мужа. Она знавала женщин, втайне ожидавших возвращения заблудших супругов, и вовсе не желала быть на них похожей. Ее бывший, видя ее мучения, тем не менее вычеркнул ее из жизни как дешевую сучку, забыв о ее существовании, едва перешагнул порог гостиничного номера.

Оставшись в одиночестве, Энн-Мэри отодвинула штору и выглянула из окна. Вид из отеля «Гайети» на Пушечное озеро и казино. Точнее, казино видно не было, оно находилось в этом же здании, но значительно ниже.

А точнее – двенадцатью этажами. Ей достался номер на четырнадцатом этаже, потому что тринадцатых этажей в Америке почти не бывает. Кретины! Они могут присваивать номер 14 всему на свету, но все равно это был тринадцатый этаж.

Энн-Мэри разглядывала Пушечное озеро, больше смахивающее на пруд. Отсюда, с высоты тринадцати этажей, водоем, расположенный между открытой трибуной и гостевыми коттеджами, напоминал макет грядущего поля битвы на столе в военном штабе. Там находились также бассейн с лягушатником, поле для гольфа, декоративные насаждения и множество туристов, напоминающих разноцветных персонажей пластилинового мультика.

Повсюду сновало множество охранников, в своей коричневой униформе похожих на арахисовые орешки в миске с разноцветным драже. Глядя, как целеустремленно они движутся через толпы зевак, Энн-Мэри еще более укрепилась в убеждении, что их план обречен на неудачу.

Поездка в Вашингтон для нее стала просто забавным развлечением. Она неплохо развеялась, а Мэй оказалась прекрасной подругой, с которой приятно проводить досуг, пока мужчины занимаются своими делами. Но когда Энди объявил ей, что для того, чтобы вернуть кольцо Джона, они для отвлечения внимания собираются ограбить казино в Лас-Вегасе, она окончательно поняла, что эти люди – психи. Ограбить казино в Лас-Вегасе, место, охраняемое лучше Форт-Нокса,– для отвлечения внимания!

«Это уже без меня,– решила Энн-Мэри.– Пора сваливать от этих Мартовских зайцев[51]. Но не сразу».