Куб

У каждого существа на свете есть своё предназначение. Почему бы не предположить, что кому-то просто на роду написано быть торчком? Когда я начинал употреблять т.н. "тяжёлые" наркотики, я, может быть не вполне, но в общих чертах отдавал себе отчёт в возможных последствиях. И я не боялся этих последствий. Разумеется, надеялся сохранить свою духовную самодостаточность, своё Я, но в любом случае, не боялся стать наркоманом. Да и стал ли я им? Чуть больше полугода стажа. Да это смех! Конечно, если не завязать сейчас, то всё ещё впереди - и десятилетия крепкого торча, и 11-ый наркодиспансер, и 17-ая больница, и гепатитовая "азбука", и 228-ая статья УК, и множество прочих не самых приятных приключений из жизни real junky. Хочу ли я всего этого? Нет. Но я всего этого не боюсь.

Рыба не боится утонуть. Эскимос не боится мороза, а негритос - лютой жары. Что дал мне этот сраный отказ от винта? Постоянную ноющую душевную боль, сосущую пустоту, ощущение одиночества, собственной никчёмности в этом органически чуждом мне мире, и больше ничего, ничего хорошего. Да я намного комфортнее чувствовал себя, когда торчал! Я был в своей стихии, в своей тусовке, на своём месте, это была моя жизнь, моя и ничья другая. Неправильная, корявая, грязная и безумная, но зато моя ! И какой жизнью я собираюсь жить без винта? Да вроде бы правильной, общепринятой, сытой, рассудительной, трезвой как сода... Так жить - это надо уметь, надо ещё суметь найти себя в такой жизни. Я так жить не умею, мне это непривычно, чуждо. Такая жизнь подразумевает наличие мощных стимулов к социальному развитию (семья, карьера, деньги и т.п.), а у меня?!.. Маргинал, декадент, отщепенец, поэт чердаков, подвалов, лестничных клеток и сумрачных обшарпанных московских двориков...

Довольно. Всё это бред. Хуета из-под ногтей. Это пройдёт. Сорвись я сейчас, я немедленно начал бы заниматься самокопанием, но только с диаметрально противоположным знаком: "как я могу убивать свои золотые годы на поганое ширево... а ведь я мог бы... ведь отходняки... стрём... мандраж... " и т.д. и т.п. Так что полно оглядываться назад. Раз уж начали, закончим - завязывать, так завязывать.

Близился праздник Новый год, и влечение к винту достигло апофеоза, абсолютной формы душевного отчаяния, выражающейся словами "убиться бы хоть чем-нибудь". Ну хорошо, винта мне нельзя. Что ещё у нас там есть?.. Водка? Это старо и противно. Тупо по-свински нажраться... Хочется чего-то поактуальнее. Трамал? Пожалуй, можно бы... А ещё лучше... Да! То, что надо! Телефон. Звонок Олегу.

- Здорово.

- Здоров. Как сам?

- Да так... Винта хочется.

- ХА-ХА-ХА-ХА !!! Да его всем хочется.

- Но мне нельзя, я завязал. Такой уж я человек: всем порокам бой. Я тебе чо звоню... Новый год надо как-то отмечать. Бухать без мазы. Винтиться нельзя. Чай будем пить? А, старик?

- Я тоже об этом думал. Можно взять медленного...

- Вот! Вот! А я как раз хотел тебе это самое предложить. На герыче я никогда не сидел, ты знаешь. И не думаю, что мне это серьёзно грозит. По мне, все-таки, быстрый в сто раз лучше. Но раз уж такая хуйня... Можно забелиться. А где мы его возьмём?

- Да через Кожана. Он хороший перец сыплет, не бодяжит, он без шняги вообще. И чек большой. Скинемся, там немного надо. Заходи, завтра поеду, возьму...

31 декабря. Уже часов пять или шесть вечера. В большой комнате собирают модули пластмассовой ёлки и навешивают на её бутафорские ветви игрушки и гирлянды. С раннего детства до совсем недавнего времени, ещё пару лет назад под Новый год для меня в квартире обязательна была живая ёлка - пахнущий лесом символ тёплой домашней радости, праздника, символ детства. Сейчас же в моей квартире вместо живой таёжной красавицы наряжают пыльный пластиковый манекен, и мне это безразлично. Как безразлично многое из того, что живо занимало меня в детстве и раннем отрочестве. Я отрешённо и безмятежно смотрю в небо усталым задумчивым взглядом трагедийного актёра. Стальную пустоту в моих глазах отделяет от необъятной молочно-серой пустыни зимнего неба лишь два стеклянных экрана окна. Как я хотел бы, чтобы эти две пустоты слились в одну. Когда-то так и будет. Я превращусь в маленький обрывок этого вечного седого кокона, бережно обволакивающего землю. Я стану снегом, ручьём, рекой, стеблем можжевельника...

Звонок в дверь. В глазок озорно заглядывает глумливо улыбающаяся ряшка худощавого невысокого юноши в очках и моднючей куртке Disel, очень похожей на слегка стилизованную телогрейку. Олег.

- Заходи.