КС АП А ХУЛИ ГАНКА

баба заголосила. Я оглядываюсь. Нет, на нас никто не смотрит.

- Это женщина убитого, - говорит Жамах. - Ей сказали, что он в горах

разбился. Ты только не проболтайся. Не надо ей правду знать. И никому

не надо.

- Как я могу проболтаться, если вашего языка не знаю?

- Мой брат говорит, знаешь.

Подводит нас к ваму, просит подождать, сама внутрь заходит. Через

минуту выглядывает, нас приглашает, по местам рассаживает. Когда глаза

привыкают к полумраку, я оглядываюсь. Мужчин-чубаров в ваме нет. Только

две пожилые женщины в расшитых узорами и бисером одежках. Да у стенки

степнячка по хозяйству суетится. Одежка на ней старая, изношенная. Если

по-нашему, так девка на три полоски тянет.

Разговоры я предоставляю вести Мудренышу. И правильно делаю. Очень

скоро выясняется, что заправляют делами у Чубаров женщины. Ксапа говорит,

это МАТРИАРХАТ. Что-то ее очень развеселило, говорит только, что есть на

свете справедливость, и вечером все объяснит. На этот вечер у меня уже

столько вопросов накопилось...

Ксапа с чубарками очень быстро находит общий язык. Платон сначала

молчит, потом тоже начинает вопросы задавать. Сперва вопросы идут важные

и понятные - о стадах степных оленей, о зверье, о том, насколько зимы

суровые. А потом - какие-то несерьезные. Сколько дождливых дней летом,

да часто ли туманы... Что-то их с Ксапой очень заинтересовало. Но мы с

Мудренышем вникнуть не можем. А Ксапа уже с Платоном спорить сцепилась.

Ну что за характер?

Прилетели мы внезапно, поэтому еду для гостей чубарки заранее

приготовить не могли. Но, наконец, нас зовут к костру. Это очень вовремя,

а то я с утра натощак бегаю. Уже копьем по кумполу получить успел, а ни

крошки во руту не было.

Сидим, неторопливо едим. Жамах к своему брату убегает. Брата Чупа

зовут. Полное имя - Кочупа. Ему бабы лубок на руку накладывают, я видел.

Только по второму куску мяса отрезали, Жамах прибегает, с Ксапой

шепчется, и они вдвоем к больному убегают. Блин, а я даже не знаю, как

похвалить вкусную еду.

Возвращается Ксапа мрачная и задумчивая.

- Что не так? - спрашиваю.

- Они думают, я медвуз кончала, - отвечает Ксапа.

- Кто - они?

- Степнячки наши, Туна с Лавой. Наговорили Жамах невесть чего,

теперь она думает, что я бог и царь в медицине.

Да... Если Ксапа чем-то озабочена, понять ее нелегко. Сидим,

неторопливо едим. Только Ксапе кусок в горло не лезет. Нехорошо так себя

при первой встрече вести. Хозяева обидеться могут.

- Слушай, Клык, - говорит вдруг Ксапа, - Давай ты с Медведевым

поговоришь, попросишь Чупу в больницу отвезти. Мне нельзя, я его... Я

ему... Ну, ты помнишь.

Потрепал я ее по голове и задумываюсь. А почему бы и нет? Только

языка чубарского не знаю. Надо Жамах переводчиком взять. Так Ксапе и

говорю. Расцвела Ксапа, меня по щеке губами мазнула и к Жамах убегает.

Бегом! Никакой серьезности в ней нет. Мы тут первый раз в гостях, а

она...

Прибегают вдвоем с Жамах, хватают меня за руки и бегом тащат к

вертолету. С полпути Ксапа возвращается, лучший кусок мяса на нож

насаживает и к нам чуть ли не вприпрыжку. Все местные свои дела бросают,

на нас смотрят. Нет, ей все же надо по голове настучать. Первый раз в

гостях, а озорует как дома.

- Это для Сергея, - говорит. И в дверь вертолета барабанит. - Серый,

связь нужна! Срочно! С Медведевым.

Сергей с ней не спорит, чем-то щелкает. Наушники ей протягивает.

Ксапа наушники на меня надевает, а Сергею на гибкой белой тарелочке кусок

мяса подает.

- Вау! - говорит Сергей. - Это все мое?! Наверно, опять несоленое?

- Лопай, не привередничай.

- Медведев на связи, - слышу я в наушниках.

- Миша, это я, Клык, ты меня слышишь?

- Слышу тебя, Клык, отлично слышу. Не надо так кричать.

Тут я задумываюсь, что сказать, чтоб поменьше рассказывать. Ксапа

сколько раз предупреждала, что не любят чудики, когда мы с кем-то воюем.

И помогать воевать ни за что не будут.

- Миша, тут охотник один со сломанной рукой. Бабы говорят, плохая

рука.

- А что Оксана говорит?

- Ксапа говорит... Дай вспомню. Говорит: "Они думают, я медвуз

кончала".

- Да, тогда дело плохо, - соглашается Михаил. - Что ты предлагаешь?

- Если мы к вам парня привезем, ваши люди в белых халатах смогут

ему руку исправить? Мы трех оленей привезем, ваши девки сварят, все сыты

будут.

- Значит, бартер предлагаешь... Клык, позови Оксану, мне с ней

поговорить надо.

- Не хочет она с тобой говорить.

- Клык, ты же слышал, она мне запретила вам помогать. В общем,

как она скажет, так и будет.

- У вас что, тоже матриархат? - удивляюсь я.

- Господи, забудь это страшное слово. Но Оксану все же дай!

- Михаил, ты змея подколодная! - кричит у меня над ухом Ксапа. Она

забрала себе наушники Сергея и слышала весь разговор. - Шантажист поганый!

Это брат Жамах руку сломал. Брат твоей крестницы Жамах Тибетовны. Если у

него рука отсохнет, она тебе этого не простит.

- Подслушивала, значит, - удовлетворенно гудит Михаил. - Оксана,

разве я тебе в чем отказывал? Мы ради вас через портал санитарную машину

протащили, летающую операционную. По частям протащили, целиком не

проходила. Два дня в поте лица! А ты меня шантажистом обзываешь. Нехорошо

получается. Ну так, мир?