Крымский мост

– Украинская нация, – поднял указательный палец Кузина и торжествующе оглядел всех, – должна строиться как иерархия! Во главе должен стоять вождь! Править народом должны элита или «инициативное меньшинство». Автор называет его еще орденом. Кстати говоря, Сталин тоже называл большевистскую партию в своих работах Железным орденом. Чувствуешь, откуда ноги растут? А остальной народ Донцов определяет как «массу», «чернь». Над ним элита осуществляет «творческое насилие». Движущими силами строительства нации должна быть воля, отрицающая разум, сила физическая, насилие сильного над слабым. Расизм, фанатизм, беспощадность к врагам, ненависть к чужакам и аморализм под лозунгом «Все хорошо, что полезно нации».

А целью украинского движения является создание фашистского украинского государства от Кракова в Польше до Каспийского моря. То есть создание украинской империи. Так вот. А вы мне толкуете о великом Бандере!

Профессор тряхнул бородкой и, пытаясь сгладить эффект от слов Кузины, выдал:

– Конечно, Донцов формировал свою теорию в тот период, когда зарождался национал-социализм и итальянский фашизм. Поэтому основатели ОУН не могли избежать его влияния. Но чтобы вырваться из того положения, в котором пребывала нация, нужны были экстраординарные теории и усилия.

– Да ладно вам, господин Кульгицкий! Предположим, под Австро-Венгрией и Польшей права украинцев ущемлялись. Но в России они как сыр в масле катались! Вспомните канцлера Безбородко, гетмана Разумовского, писателя Гоголя. Кто их ущемлял?

– Гетмана Мазепу вспомните, – съязвил Гомошок, – он ведь тоже был любимцем Петра Первого. Владел сотнями тысяч душ, замками, поместьями. Но предал…

И опять вспыхнуло. Полыхнуло:

– Хто предал? Мазепа – наш герой! – всей мощью врезался в дискуссию уже поевший Луценко.

– Может, тогда, в прежние времена, народ и не ущемлялся. А при Советах давили украинцев. Вспомните голодомор, репрессии!

– Лучше давайте вспомним Хрущева. Украинца, руководившего империей. С его кукурузой, поднятием целины и поворотом северных рек, – опять вставил едко Гомошок. И добавил: – И подарком в виде Крыма!

– Братья, давайте прекратим наш спор! – пытался остановить затянувшуюся шумную дискуссию Борис Ножкин. – Я предоставляю слово нашему американскому брату мистеру Скотту. Виночерпий, заряжайте пушки!

Американец встал. И все замолкли. Он поднял тост за Украину, за то, что она наконец-таки встает на путь независимого развития. Уходит от России и сможет приблизиться к Европе и европейским ценностям.

– Мы со своей стороны, – добавил мистер Скотт, – приложим немало усилий, для того чтобы такая прекрасная страна вошла в семью цивилизованных народов. На этот путь становились многие страны. Но, к сожалению, так и не смогли его пройти полностью. Россия тоже подавала в девяностые годы большие надежды. Но скатилась к авторитаризму, впала в имперские амбиции и так и не смогла преодолеть свои комплексы былого величия. Надеюсь, Украина избежит подобного сценария. Поэтому предлагаю выпить за будущее процветание вашей прекрасной страны. Мы, ваши братья – вольные каменщики, видим здесь воочию, как воплощаются в жизнь идеалы, заложенные еще отцами-основателями, нашими мастерами в жизнь. И это так прекрасно – видеть нам плоды своих трудов и усилий на этой земле!

И он то ли в шутку, то ли всерьез добавил:

– Слава Украине!

Братья, не ожидавшие такой вольности, нестройно отозвались на призыв:

– Героям слава!

Миров и еще двое-трое, в том числе и Кузина, благоразумно промолчали.

Луценко засобирался обратно на майдан. С ним увязалась еще пара-тройка гостей. Борис пошел провожать его. Пастор стал кому-то звонить.

В углу продолжали спорить Кузина с Кульгицким.

От нечего делать Миров стал прислушиваться к спору.

Говорили о том, как в сорок первом году организация украинских националистов пыталась провозгласить новое государство Украина и что из этого получилось:

– Они хотели поставить немцев перед фактом. Мол, объявим тридцатого июня сорок первого года акт о восстановлении украинской государственности. Создадим временное правительство во Львове. А там, глядишь, и проскочим, – вещал Кузина, – но номер не прошел, потому что немцам они на хрен не нужны были…

– Вот за это и мордовали нашего Степана в лагере. За отстаивание интересов Украины.

– Да кто его мордовал?! Сочинили небылицу! Прекрасно он жил. А потом его отпустили, чтобы использовать против Советов.

– Нет, он воевал потом против немцев.

– Хто воевал?

– УПА. Украинская повстанческая армия, созданная под руководством Бандеры.

– Батальоны «Нахтигаль» и «Роланд»? Так они шикарно воевали с евреями, когда следом за немцами ворвались во Львов. Выскочили, как звери, с ножами, и, засучив рукава, давай людей резать…

– Та то брехня! – видимо, от внутреннего возбуждения профессор начал переходить на суржик.