Крымский мост

Так что ему оставалось только налегать на закуски и поднимать бокал.

Через некоторое время разговор незаметно выкатился на сегодняшний день. И он поделился своим впечатлением от уличной демонстрации националистов, которую наблюдал на Крещатике:

– Утром видел шествие с портретами Степана Бандеры и Романа Шухевича. Шли очень приличные люди. А я-то думал, что с ними только шарлатаны. А что не понравилось – то, что молодежь на митинге кричала: «Кто не скачет – тот москаль!»

И что тут началось! Как будто участники застолья только и ждали сигнала. Писатель Кузина посмотрел на него хмельными глазами и громко сказал:

– Да, теперь эти гниды повылезали из своих щелей и схронов, где прятались, как тараканы. У них теперь праздник. Но ничего подобного – никто об их подлости и преступлениях не забыл…

Гробовое молчание. Гомошок потеребил рыжую бороду и отпустил шутку:

– Они готовы признать щирым[17] украинцем даже негра, но только не «москаля». Хотя разницы между русским и украинцем нет никакой!

Это, как понял Миров, был вызов. Красная тряпка. В бой ринулся профессор Кульгицкий:

– Как это нет?! Все прекрасно знают, что украинцы произошли от сарматов, арийцев, а русские вышли из азиатских степей. И по крови, и по духу они к монголам ближе, чем к нам.

Хотел Миров по этому поводу выразить свое удивление, да не успел.

– И этот бред вы тиражируете в своих выступлениях?! – возмутился Кузина. – Как будто вы не знаете, что даже Галицко-Волынское княжество всегда было частью Древней Руси. И населяли его русские, которых звали потом русинами… И проблема с идентификацией появилась только оттого, что западные области нынешней Украины слишком долго находились под властью Польши, а потом – Австро-Венгрии. Отсюда и пошли все эти разговоры об особом народе, особом пути…

– Вы хотите сказать, что наше национально-освободительное движение инспирировано поляками и австрийцами? А знаете ли вы, шо первыми начали формулировать национальную украинскую идею в «Книге бытия украинского народа» члены Кирилло-Мефодиевского общества, к которому принадлежали историк Николай Костомаров и поэт Тарас Шевченко?

Понимая, что разговор может затянуться и собеседники-собутыльники могут забраться в такие дебри, из которых вытащить их будет очень и очень непросто, Борис, как главный, шикнул на начавших горячиться братьев. И предложил выпить. При этом он дипломатично сделал комплимент Мирову. Произнес тост за него, представителя талантливого и креативного народа, естественно, подразумевая в этом случае русских.

Они выпили с Борисом на брудершафт. После чего обменялись братским поцелуем. Но этот маневр не погасил разгоравшегося, как пожар в хвойном лесу, спора. И стоило только народу поставить бокалы и рюмки на стол, как Степан Гомошок подбросил в огонь новых дровишек:

– А знаете ли вы, громадяне[18], такой анекдот? Старый анекдот. «Сидят два старых “щирых украинца” в шинке. И пьют пиво. И вот один спрашивает другого: “Петро, а Петро! А знаешь ты, як клятые москали называють наше пыво?” – “Як?” – спрашивает Петро. – “Пи-и-иво!” – “Нэ может быть! Вбил бы гадов!”»

Все засмеялись. А Кузина пояснил высокий смысл этого анекдота:

– Вот в этом и есть правда жизни! Язык украинский – не что иное, как слегка подрихтованный диалект русского. И создавался современный литературный украинский искусственно. Кучкой интеллигентов с Галичины в конце девятнадцатого века. И никому он был не нужен, кроме тех, кто его создавал, а потом насаждал…

Побагровевший профессор в ответ вопил, брызгая слюной:

– Это русский язык является искажением украинского! А наш язык древний, просто возрожденный к жизни!

Борис Ножкин вставил снова примирительное слово:

– В этом нет ничего необычного или унижающего язык. Вот евреи – когда собрались в свое государство, то воссоздали древний язык с помощью ученых. Сделали его общеупотребительным и пользуются.

– Не исказили, а воссоздали, – пробурчал Кузина. – Две большие разницы. И в Израиле язык воссоздали, чтобы объединить народ. А здесь – чтобы разорвать единый народ.

Тут в разговор вступил молчавший доселе пастор Дурчинов. Он принялся объяснять что-то почтительно примолкнувшим спорщикам.

Воспользовавшись паузой, Миров шепнул Борису:

– У вас что, из-за этого до Майдана дошло?

– Нет, конечно, – усмехнулся уголками змеиных губ тот. – Сволочь Янукович достал всех! Ты, наверное, слышал нашу с ним историю.

– Какую? – в этот раз Мирову даже не пришлось притворяться.

– Он вынудил нас с Петром Алексеевичем продать весь медиаресурс своему ставленнику, бандитской группе, приближенной к нему.

– Это кому?

– Есть у нас тут один – Сергей Курченко. Редкий подонок из бывших комсомольских секретарей. За ним стоит сын Януковича.

– Во как? Но хоть за приличные деньги?

– Деньги-то приличные. Но наглость их достала всех. Не только Порошенко. А всех. Эти сволочи даже заплатили нам не своими деньгами, а украденными у государства…

– Так вот? – теперь Миров действительно удивился царящим в Незалежной нравам. – Ну, ладно. Страдают бизнес-интересы. Но те, на площади, националисты? Это тоже не лучший вариант.