Крымский мост

– Сейчас последние исследования показали, что не бросали в пропасть, а оставляли умирать от обезвоживания на палящем солнце, – заметил Элпиадис. – При этом обязывали родителей наблюдать за этим процессом. Так они воспитывали в людях жестокость… Многие от этого сходили с ума. Вряд ли спартанцы могут быть образцом. Они были в первую очередь воинами с жестокими обычаями. Кстати говоря, и извращенцами, потому что до тридцати лет им запрещалось жениться. И за это время многие из них становились педерастами и педофилами… Из-за этого и произошло моральное перерождение народа. А уже оно вызвало и физическое вырождение. Спарта канула в Лету, не оставив ничего, никакого культурного или гуманистического наследия. Кстати говоря, специалисты Третьего рейха во время Второй мировой все там раскопали. Но ничего не нашли, кроме фундаментов нескольких казарм…

Помолчали.

Тут Элпиадис остановил машину на смотровой площадке, будто зависшей на головокружительной высоте над пропастью. Они подошли к краю. Глянули вниз. Там, глубоко-глубоко, змеился горный поток. Вода прыгала с камня на камень, пенилась, играла…

Элпиадис сделал для Мирова несколько снимков – сфотографировал и его одного, и с юной черноглазой спутницей.

По дороге обратно к машине, словно продолжая свой внутренний диалог, гид заметил:

– Мы и ментально разные с Западом. У вас, как и у нас, есть тяга к общине, к семье, к своим. Западные люди индивидуалисты. А знаете, как назывался инвидуалист, человек, живущий вне социума, в Древней Элладе?

– Как?

– Идиот!

– Вот как?.. – Озадаченный всем услышанным, Миров устроился на сиденье и молчал до места, где когда-то располагался знаменитый дельфийский храм Аполлона.

А Алексей продолжал поминать «незлым тихим словом» ЕС и Германию:

– Немецкая мечта о четвертом рейхе теперь наконец воплотилась в Европейском союзе. Слышали, у нас начали продавать аэропорты, острова, железные дороги, чтобы заплатить проценты по их кредитам? И кто это купит? Опять немцы! Все отойдет им. За эти фантики. За евро. Попомните мое слово, они и до вас доберутся! Потому что вы, как и мы, эллины, им ненавистны. Европа всегда хотела захватить богатства России. И каждые сто лет объявляет против вас крестовый поход.

– Удивительно! – поддержала разговор вместо молчавшего Мирова Виктория. – С чего вы это взяли?

– Да посмотрите на свою историю. Возьмем, скажем, тысяча шестьсот двенадцатый год. Поляки появляются в Москве. Вместе с Лжедмитрием идут шведы, немцы и много всяких других любителей поживиться за чужой счет.

– А дальше?

– Шведы. Северная война. Битва под Полтавой в тысяча семьсот девятом году. Предательство украинского гетмана Мазепы. Карл Двенадцатый ведь собрался идти на Москву. Следующий заезд – в тысяча восемьсот двенадцатом году, когда вся Европа под руководством Наполеона мерзла на смоленской дороге.

– Еще одна неудачная попытка – тысяча девятьсот четырнадцатый. Первая мировая война. Немцы, австрийцы, турки, – подхватила Виктория.

– Да что говорить о ста годах! У вас как-то не принято вдаваться в эти детали, но в сорок первом вместе с Гитлером против Советского Союза были почти все европейские страны: австрийцы, итальянцы, венгры, румыны, поляки, испанцы, – подливал масла в огонь Алексей. – Вы, русские, просто слишком добрые. И все быстро забываете.

– Надо же! – заметила девушка. – Но если верить вашей теории, то Запад вот-вот должен снова пойти войной на Россию, ведь у нас снова начало века. Сейчас тринадцатый год. И что-то я не вижу такого поворота событий. Русские наоборот работают с западными партнерами. Строят, торгуют. И, кажется, нет сейчас таких противоречий. И, наверное, не будет…

– Дай бог! Дай бог! – проговорил сдержанно Элпиадис.

Дорога заканчивалась просторной, вырубленной в склоне горы, парковкой.

Они покинули машину и, купив билеты в кассе, начали подъем. На высоте, в горах дышалось легче. Тропинка вела вверх и вверх, пока они не оказались среди знаменитых руин.

По ходу подъема Элпиадис рассказывал:

– В микенскую эпоху Дельфы уже были заселены. Потом, согласно мифам, бог Аполлон победил в этих местах змея Пифона, сына Геи, который охранял вход в Дельфийское прорицалище. Много веков слава о здешних предсказателях гремела не только по всей Элладе, но и по всей Ойкумене. Это был важнейший религиозный, духовный и культовый центр. Здесь проводились музыкальные конкурсы и знаменитые Пифийские игры…

Они поднялись на площадку, где стоял храм Аполлона. Алексей показал так называемый Пуп Земли – огромный округленный сверху камень, покрытый причудливым узором, остатки сокровищниц, украшенных богатыми рельефами.

– Посещал Дельфы и Александр Македонский. Спрашивал оракула об исходе своих походов, – добавил мазков к картине Алексей.

– А где происходило само, как бы это назвать, гадание или действо? – поинтересовался Олег.

– Предсказание, – нашла подходящее слово Вика.

– Ну да! Предсказание.

– А вот здесь! – И она в своем тоненьком голубом платьице по-хулигански вскочила на сохранившуюся каменную платформу храма с торчащими по кругу остатками колонн.