Крымский мост

Один за другим крупные, в основном государственные, клиенты стали закрывать свои счета в «Моряцком». Оборот начал резко падать. И слухи об этом кто-то заботливо донес до акционеров.

Вчера ему позвонил председатель правления и попросил приехать на заседание, на котором будут поставлены сакраментальные русские вопросы: «Кто виноват? И что делать?»

Вот Олег Павлович и ехал. Скорее, полз по загруженным улицам Петербурга на это совещание.

* * *

«Моряцкий» был расположен в респектабельном здании дворцового типа. Дверь у него тяжелая, на всякий случай укрепленная. И охрана на входе соответствующая.

Олег кивнул стоящему на площадке одетому в черное «витязю». И через разгороженный на отсеки операционный зал прошел к служебной двери. По ходу улыбнулся офисному планктону, представленному в основном девушками у компьютеров.

У Олега была своя электронная карточка, которую он приложил к замку. Он поднялся по внутренней лестнице, прошел в длинный коридор и свернул к кабинету председателя правления.

Вот и приемная. Обычно улыбчивая секретарша с кудряшками сегодня почему-то потупила «острые» глаза и как бы нехотя поздоровалась:

– Здравствуйте! Вас ждут!

В просторном кабинете Николая Федоровича Мировой застал какой-то жаркий спор, который, судя по оживленным голосам, разгорелся здесь до него. При его появлении разговор затих. Все присутствующие, поздоровавшись с вновь вошедшим, снова уселись, а расторопная секретарша принесла чайку, и разговор возобновился.

В общем-то они давным-давно знали друг друга. И оттого, с одной стороны, им было проще, а с другой, сложнее найти общий язык.

Председатель правления, обритый наголо (по нынешней моде), но с пробивающейся бородкой и усами молодой мужик начал говорить о том, что в прошлом году банк стабильно набирал обороты и давал прибыль, а нынче обстановка резко изменилась. И изменилась буквально за пару недель:

– Неожиданно для нас наши давние и самые крупные клиенты стали отказываться от обслуживания. Вот «Стройгазмонтаж», например, давал оборот в шесть миллиардов рублей в год. Сейчас он переводит свои счета к конкурентам и в Сбербанк. Или предприятие, обслуживающее портовый сервис. Они почему-то решили, что наше положение ненадежно, что у банка большая закредитованность на межбанковском рынке и не хватает ликвидности. Откуда пошла такая информация, я понять не могу?! Они уходят от разговора. Не хотят открывать, откуда дует ветер…

Видно было, что все члены правления, доселе внимательно слушавшие речь председателя, слегка напряглись.

В разговор вступил Сидор Иванович, бывший командующий флотом, а ныне пенсионер и акционер. Сухощавый, с ежиком седых волос, адмирал уже давно щурил подслеповатые глаза и теребил в руках справку о потерях, которую раздали всем участникам собрания:

– Знаете, если в бордель перестали ходить клиенты, это значит, что надо не занавески менять, а девочек… Так вот, я навел справки по своим каналам, прежде чем идти сюда. И выяснил, откуда дует и почему дует ветер! На наш банк окрысились люди с самого верха. По какому поводу – я не знаю, но по большо-о-ому секрету мне сообщили, что давление на клиентов осуществляется очень серьезное. Из администрации. И связано оно с личностью одного из владельцев крупного, – отставной адмирал голосом подчеркнул последнее слово, – крупного пакета акций. А если быть точным до конца, то речь…

Все начали переглядываться. А Сидор Иванович отчеканил:

– …Речь идет о нашем товарище Олеге Павловиче Мировом.

Теперь все взгляды уперлись в Олега.

– Я, конечно, не знаю всей истории взаимоотношений Олега Павловича со структурами, близкими к властям. Да и не наше это дело – выяснять, кто да что. Но я бы предположил, что дело очень серьезное. И предложил бы Олегу, – адмирал с торжественного тона перешел на более мирный, товарищеский, – подумать, – на этот раз он зафиксировал нажим на слове «подумать», – о том, что надо сделать, дабы вывести наше совместное предприятие, то есть банк «Моряцкий», из-под удара…

После выступления адмирала они еще с полчаса, всем миром «гоняли чаи». И разговор шел о том о сем.

Расходились все по одному. Быстро-быстро. Пожав руки и ссылаясь на постоянную текущую занятость.

Последним уходил адмирал. Он какое-то время стоял на пороге кабинета, переминаясь с ноги на ногу.

«Понятное дело, – мыслил Олег, – старик надеялся на достойную старость. Вложил все свои деньги в этот банк еще в первые годы его существования. Пестовал его. Ломая гордость, договаривался с разного рода чиновниками-гнидами. Так сказать, держал “крышу” над их общим детищем. А теперь получается, что я подставил всех. С кем-то не поладил. С кем-то разругался насмерть. И теперь источник его благосостояния может в один момент иссякнуть. Но старик держится по-человечески. С достоинством. Виду не показывает, каково ему сейчас, в свои восемьдесят. А я? А что же я?»

Старый адмирал еще топтался на пороге. Видимо, хотел что-то сказать, но не говорил. Только рубанул воздух морщинистой рукой. И ушел.