Крымский мост

По дороге вспоминал: здесь, в штабе флота, он служил. Сюда заходил после работы попить пивка. За этими окнами находилась комендатура. Однажды его, молодого лейтенанта, забрал сюда за нарушение формы одежды строгий патруль во главе с дурковатым капитаном третьего ранга. Казалось, все это было вчера. Но на самом деле прошло двадцать два года.

Севастополь всегда славился своей сугубо морской чистотой. Сейчас то там, то здесь он замечал сиротливо лежащий мусорок. Обветшание чувствовалось и по облупившимся фасадам зданий, по некрашеным бортам стоящих в бухте кораблей.

А народ все прибывал, толпа густела, так что ему пришлось почти проталкиваться в сторону Графской пристани. Движение его замедлилось. В этот момент кто-то тронул его за плечо и произнес:

– Сколько лет! Сколько зим! Какие люди?! И без охраны!

Он обернулся и увидел смеющееся лицо. Оказалось – его хороший знакомый, зубной врач по профессии.

«Как же его фамилия? – силился вспомнить Олег Павлович. – Улыбкин? Нелюбин? Что-то такое!» Наконец в голове всплыло: «Красавин! Виталий Красавин!»

Они сошлись в походе на крейсере «Москва». Молодой корреспондент был прикомандирован к экипажу для освещения боевой службы. А доктор – тоже молодой, красивый, а главное – постоянно улыбающийся белыми зубами, проходил стажировку на эскадре, отправлявшейся в Средиземное море. Целый месяц они прожили вдвоем в крошечной каюте на крейсере.

Сейчас лицо Красавина округлилось. На висках пробилась седина. Но улыбка была все та же и глаза – озорные, с чертиками.

Они душевно обнялись.

– Друзья встречаются вновь! Только я никак не пойму, что у вас сегодня? Празднование Дня Советской армии и Военно-морского флота? По какому случаю митинг? Или это что…

– Это митинг народной воли! – отчеканил Красавин. – Видишь, – он показал в сторону трибуны, что находилась рядом с памятником адмиралу Нахимову, – наше городское начальство собралось. Вон их сколько! Стоят, как галки на палке.

В это время рядом с ними через толпу к трибуне пробиралась группа людей. Впереди невысокий обросший щетиной человек в кожаной тужурке и черном свитере с высоким воротом.

Народ начал скандировать:

– Чалый! Чалый!

– Это Алексей Чалый, – объяснил Красавин. – Сейчас будем смещать старую власть. И избирать Алексея в мэры.

– Зачем?

– Революция у нас! – улыбаясь, ответил доктор. – Хотим сменить украинских прихлебателей на своего, прорусского. Чалый как раз такой.

Его последние слова потонули в гуле голосов. И приятели переключились на то, что творилось у трибуны.

К микрофону пытались пробиться еще какие-то люди. Судя по хорошей одежде и важной осанке, местные чиновники. Их не пускали то ли дружинники, то ли члены отряда самообороны.

– Я представитель власти! Вы за это ответите! – доносилось оттуда.

– Дайте нам слово! – кричали депутаты.

«Самооборонщики» стояли стеной.

Чалый с соратниками беспрепятственно поднялся на возвышение.

Миров никогда еще не был на таком мероприятии. На его глазах происходило нечто. Революция не революция, но переход власти в городе прямо в ходе митинга.

А с трибуны продолжали:

– Кто за то, чтобы избрать мэром Алексея Михайловича Чалого, прошу голосовать!

Взметнулся лес рук.

В общем, все шло как по накатанной.

Виталий, видимо, был вполне в курсе событий и потихоньку комментировал происходящее:

– Чалый только утром прилетел в Севастополь. Во многом сейчас идет сплошная импровизация. И избрание его, и митинг – это все окончательно проговорили только сегодня на координационном совете его соратники. Для них наступил звездный час. Я думаю, и они, и все мы много лет мечтали об этом.

– О чем? – спросил его Миров.

– О России! – неопределенно, но с совершенно ясным смыслом ответил ему Красавин на этот раз даже без улыбки. – Сейчас ребята будут принимать резолюцию.

Действительно, не тратя времени даром, с трибуны уже зачитывали решение митинга. Миров слушал чеканные слова и думал: «Здесь – как в древние времена. Севастополь сейчас похож на какой-то греческий полис, в котором вот так же правило народное собрание».

С трибуны звучало:

– В настоящее время на Украине произошел государственный переворот. Власть захватили украинские националисты, которые немедленно начали репрессии против работников милиции и политических оппонентов. Деятельность Верховной Рады не легитимна. Севастопольцы ее не признают. Чтобы вернуть ситуацию в законодательное поле, мы требуем от депутатов Верховной Рады… сложить свои полномочия… Поручаем новому избранному городскому голове незамедлительно приступить к формированию городского исполнительного комитета, отрядов поддержки охраны правопорядка и создание муниципальной милиции в целях обеспечения нормальной жизнедеятельности города…

– Кто за?

И снова лес рук.

– Ну, теперь пошло дело! – улыбался Красавин, оглядываясь на серьезные, суровые лица окружающих: люди готовы на все! – Сейчас еще поговорят. А потом начнут запись добровольцев в отряды самообороны.