Крымский мост

– Все познается в сравнении. Вот, пожалуйста, уже будучи православными, жители Херсонеса ухитрились уморить голодом папу римского Мартина Первого. У папы были разногласия по поводу христианской доктрины с императором Константином Вторым. Император его осудил за государственную измену. И навечно сослал сюда. Жители города, боясь вызвать неудовольствие императора, не продавали папе продукты.

Мартин так и пишет в своих письмах: «Ни разу не смог бы я купить хлеба… так же как и других продуктов какого-либо рода, если бы… не с суденышек, которые изредка заходят сюда, чтобы уйти с грузом соли». Он еще некоторое время жаловался на жестокосердие херсонесцев: «Те, кто обитает в этой области, все являются язычниками… они не имеют совершенно никакой человечности, кою природа людей даже среди самих варваров постоянно обнаруживает…»

– Люди есть люди! – Олег Павлович уже очень хотел прекратить этот разговор и задать те вопросы, ради которых он сюда приехал. Василий же словно вспомнил, что должен вести экскурсию, и вернулся к своей теме:

– Да, я должен вам показать то, что здесь у нас всегда ищут русские, приехавшие на отдых в Крым. Место, где был окрещен князь Владимир. Так сказать, сакральное место.

– А оно сохранилось? – удивился Миров.

– А как же!

– Это там, где храм стоит? – кивнул Олег в сторону музейного окна, из которого был виден квадратный, украшенный такими же квадратными орнаментами, храм.

– Нет, не в соборе! Раньше господствовала точка зрения, что князя Владимира крестили в соборе или базилике, которая находилась на этом месте. Но впоследствии археологи раскопали так называемый баптистерий, крещальню, которая находится чуть дальше к берегу. И сегодня все сходятся на том, что крещение скорее всего состоялось там.

– Интересно! – нейтрально заметил Миров. И взгляд его упал на монету в витрине. С нее смотрела удивительная по красоте девичья головка.

На несколько секунд он остановился.

– А, и вы заметили? – воскликнул гид. – Вот так же, наверное, стоял у портрета Анны и князь Владимир, когда захотел получить в жены сестру императоров.

– Интересно, – оторвавшись от витрины, сказал Миров, – ведь столько разного пишут о его крещении.

– Конечно, написано много. И о том, что шел «спор о вере». То есть какую веру принять. И о посланцах князя в разные страны. И о том, что он хотел, чтобы племена были объединены в один народ. Все это, наверное, так. И приводятся его знаменитые слова, мол: «Веселие Руси есть пити!» И то, что он был потрясен красотой и величием греческого богослужения. А также убранством храмов. Но я все-таки думаю, что он принял крещение из-за женщины.

– ???

– Видите ли, как и всякое событие исторического значения, крещение князя Владимира и его дружины, конечно, обросло потом легендами, мифами и разного рода домыслами. Но если посмотреть на личность самого Владимира, то сразу станет понятно, что человеком он был абсолютно неординарным. Я бы сказал, творческим, пассионарным, любвеобильным и очень тщеславным.

– Да? И на основании чего можно сделать такие выводы?

– Во-первых, христианство на Руси распространялось и до Владимира. Бабка князя, Ольга, будучи вдовой, крестилась в Константинополе. Потом на киевский престол взошел Ярополк, не скрывавшей своей приверженности христианству. То есть в принципе христианство, хоть и медленно, но верно распространялось по Древней Руси. Это факт. Владимир же был язычником не только формально, но и по сути. Ему было двадцать лет. Он пошел войной на брата, убил его. И стал княжить. Потом он убил полоцкого князя. Женился на дочери убитого Рогнеде. Соответственно, у него был еще и гарем. А о христианстве он и не думал в то время. Наоборот, он выстроил пантеон славянских богов – сродни древнегреческому. И во главе его поставил бога-громовержца. У греков – Зевс. У него – Перун. Все было с религией прекрасно и без крещения. Пока!

– Что «пока»?

– Пока Владимира не попросили помочь константинопольскому басилевсу удержаться на троне. Он согласился. Но попросил за эту помощь сестру императора Анну! В жены. Видно, в своей ненасытности двадцатилетний князь захотел попробовать еще и порфирородную принцессу. У мужчин есть такое, когда очень хочется владеть женщиной, которая выше тебя по статусу.

– Да, бывают такие женщины, ради которых не только крестишься, но и наделаешь много еще чего такого! Точнее, глупостей, – пробормотал Миров, вспомнив Марину Затейкину и свое безрадостное путешествие с нею по Европе.

– Но византийцы никогда не выдавали своих невест за варваров, которых считали людьми второго сорта. До этого к Анне сватался сын германского императора. Но получил высокомерный отказ. По этому поводу император Константин Седьмой даже писал: «Если когда-либо народ какой-нибудь из этих неверных и нечестивых северных племен попросит о родстве через брак с басилевсом ромеев, то есть либо дочь его получить в жены, либо выдать свою дочь басилевсу ли в жены или сыну басилевса, должно отклонить эту их неразумную просьбу…»