Кровавые девы

«Однако, – размышлял Эшер, – разговор с этим прусским полковником отлагательств не терпит. Даже двадцать четыре часа в Берлине – непозволительно долго: слишком много знакомых, слишком велика вероятность оказаться узнанным».

Размышляя, как бы поговорить с Исидро ближайшей ночью, он остановился купить газету…

На плечо со спины легла чья-то ладонь.

– Герр профессор? Игнациус Лейден?

«Если ему известна моя прежняя легенда, значит, он не один, – немедля мелькнуло в голове. – И они будут искать багаж».

Тело тут же пришло в движение. Если уж Департамент, подобно бациллам, превращающим бренное тело в тело вампира, в крови, возврата к прошлому нет. Смахнув с плеча чужую руку, Эшер подсечкой сбил с ног полицейского, подошедшего сбоку («Действительно, он не один…»), проскользнул меж еще двоих и бросился в гущу толпы.

Вокруг началась толкотня, раздались возмущенные крики. Нырнув за газетный киоск, Эшер неторопливо двинулся прочь, подальше от тех, кто узнал его, укрылся за ближайшей грудой багажа и, быстро взрезав два подвернувшихся под руку саквояжа (в первом одежда оказалась женской), разжился серым твидовым пиджаком – тесноватым в плечах, зато цветом нисколько не походившим на собственный. Переложив письмо Исидро в карман брюк, он запихнул в саквояж свой пиджак, избавился и от шляпы…

А преследователи уже осматривали поезда.

Времени – почти час. Считаные минуты – и поезд уйдет.

«Только бы погрузить багаж. Проснувшись в Берлине, под багажным навесом, Исидро поймет: случилось что-то непредвиденное…»

Эшер направился к поезду, но обнаружил, что часть полицейских уже в вагонах, а остальные собрались на платформе.

«Мне бы мундир носильщика…»

Однако в полуденной толпе пассажиров было не протолкнуться, а до помещений носильщиков Эшера отделяла добрая половина вокзала. Не успеть…

И тут он увидел знакомую фигуру – невысокую, крепко сложенную женщину во вдовьем трауре, целеустремленно шагающую по платформе с кульком мятных леденцов в руке.

– Миссис Фласкет!

– Батюшки, мистер Беркхэмптон! – вскричала миссис Фласкет, расплывшись в улыбке. – Вы тоже в Париж? Что там, скажите на милость, за суматоха?

Эшер поспешно выгреб из брючного кармана билет на поезд, багажные квитанции и почти все франки с рублями, найденные в тайнике леди Итон.

– Поезжайте в Берлин.

– Прошу про…

– Сейчас же, ни минуты не медля, на этом вот поезде, – кивок в сторону берлинского экспресса. – Прибыв в Берлин, наймите кеб и носильщика и доставьте вот этот багаж, – продолжал Эшер, вкладывая билет, квитанции и деньги в руки изумленной вдовы, – вот по этому адресу.

За билетом и прочим последовала записка, оставленная Исидро накануне, рядом с конвертами.

– Убедитесь, что все чемоданы до одного перевезены туда – пускай их просто оставят в передней, только грудой, один на другой, не сваливают, заприте двери, как можно скорее покиньте здание и никогда больше туда не возвращайтесь. Сделаете?

Гонория Фласкет сдвинула густые брови:

– Мистер Беркхэмптон, здесь же больше десяти тысяч франков…

– Сделаете?

– Разумеется, но…

– Ступайте. Вас не должны со мной видеть. Чемоданы там – вон те, буйволовой кожи, окованные латунью. Всего их четыре, один очень тяжел. Доставьте их в Берлин.

Легонько подтолкнув миссис Фласкет в сторону чемоданов, он тут же двинулся прочь.

Стоит отдать вдове должное, она направилась к чемоданам, даже не оглянувшись.

«Хвала Господу, сотворившему англичанок!»

Эшер покосился на огромные двери, ведущие наружу, на Опландерштрассе. В Берлин он, оставив себе как раз достаточно денег, мог бы уехать и следующим поездом, но тут заметил, что полицейские в сопровождении двух железнодорожных служащих идут и к навесу для багажа. Вновь прозвучавший в ушах шепот Соломона Карлебаха: «Покончи с ним» – сменился треском и грохотом дальнобойных орудий, обстреливающих Мафекинг, ноздри обжег едкий горчичный запах желтого газа, преследовавшего его во сне…

…а перед мысленным взором возник корешок переводного банковского векселя на пятьдесят тысяч франков, выписанного одной из вампиров, Петрониллой Эренберг, на имя Бенедикта Тайса. «Тевтонского исследователя крови и народных преданий».

Развернувшись, Эшер принял нарочито беззаботный вид человека, старающегося никому не внушать подозрений, и двинулся назад, вдоль платформы.

– Вот он! – немедля закричал кто-то невдалеке.

Эшер, не слишком-то торопясь, пустился бежать, и вскоре его настигли. Берлинский экспресс дал гудок.

– Проверьте, нет ли при нем багажа, – спохватился старший из полицейских в штатском.

Что ж, другого выхода нет. Развернувшись к тому, кто догнал и схватил его, Эшер что было сил ударил полицейского в подбородок.

Глава семнадцатая

– Вы действительно здесь не соскучитесь?