Крепость во тьме

– Моя шпионская сеть нуждается в руководстве. Партизанскими вылазками тоже нужно командовать. Кто-то должен этим заниматься. Не беспокойся, я в тебя верю. Ты справишься. – Гарун огляделся, убеждаясь, что никто не подслушивает. – Просто не обращай внимания на любые истории, которые услышишь обо мне, Белуле и Шадеке.

Потенциальный король погрузился в мечты о будущих, более радостных временах, как это бывало уже не раз. Не стоило забывать, что мрачное сегодня когда-нибудь закончится, оправдав все жертвы и лишения. Война приносила мало радости.

Гарун исчез в зимнюю ночь, взяв с собой Белула, эль-Сенусси и десяток самых надежных сторонников, не оставив даже намека на свои планы. Это было в его обычае: как и его заклятый враг Насеф, он не мог ни с кем делиться мыслями. Рагнарсон говорил, что Гарун сражался бы в одиночку, будь у него такая возможность.

Насмешник отбыл на той же неделе, ведя в поводу облезлого осла, нагруженного диковинным снаряжением. Чтобы собрать эту коллекцию хлама, люди Гаруна в течение полугода рисковали жизнью по всем Малым королевствам.

– Об этом парне я точно не стану жалеть, – заметил Драконобой. – Я сам бы его прикончил, если бы его не защищал Гарун. Он жить не может без обмана или воровства.

– От него есть своя польза.

Рагнарсону, скорее, нравился толстяк, который порой бывал забавен. Требовалось лишь достаточно здравомыслия, чтобы ему не доверять.

– Что будем делать? – спросил Драконобой. – Мы теперь предоставлены самим себе. Можем попробовать на свой лад.

– Сидеть на месте и ждать.

– Хочешь сказать – как и раньше?

– Пока что. Гарун прав. Иначе нас просто перебьют.

– Проклятье! Мы солдаты Гильдии или бандиты?

– Отчасти и то и другое. Не помню, чтобы в уставе Гильдии говорилось, что мы не можем поступать именно так, Рескирд. Помнишь нашу главную задачу?

– Остаться в живых. Ладно.

Два месяца Рагнарсон позволял организации Гаруна, в которой пехота Гильдии составляла лишь небольшую часть, действовать по инерции. Многочисленные отряды совершали беспорядочные набеги на дальние заставы, терроризируя сторонников Эль-Мюрида из числа местных жителей. Поверив Гаруну, Браги пытался не обращать внимания на слухи, что бин Юсиф и Белул убиты. Рассказывали страшное. Некоторые говорили, будто эль-Сенусси выступил против своего короля, заключив сделку с Сиди, сыном Эль-Мюрида.

– Заинтересовать этих парней становится все труднее, – сказал Драконобой о роялистах. – Они готовы разбежаться. Думаешь, эль-Сенусси действительно ведет двойную игру?

– Ничто, касающееся политики, меня больше не удивляет. Но я никогда не считал Шадека достаточно умным, чтобы разработать столь сложный план.

– Как нам убедить солдат?

– Даже пытаться не станем. У Эль-Мюрида и Сиди тоже есть свои шпионы. Нужно, чтобы они поверили в смерть Гаруна и Белула.

В штаб-квартиру брата, пригнувшись, вошел Хаакен:

– Хали уже в пути, Браги. Гонец говорит, до него дошли слухи про Гаруна, и он решил вернуться домой раньше. Он считает, что это какой-то трюк.

– Проклятье! Но ведь именно он обеспечивает моральную и политическую поддержку Ученика? Узнал что-нибудь еще? Вроде того, каким путем он идет?

– Нет. Ты же не думаешь, что нам нужно его остановить?

– Именно так я и думаю. Как раз то, что нам нужно. Растрясти старые кости…

– Но…

– Мы именно этого и ждали. Не понимаешь? Это возможность хоть что-то сделать.

– Если действительно хочешь что-то сделать, поторопись. Гонец опередил его всего на пару дней. Если уж Хали решил куда-то отправиться, то мешкать не станет.

– Принеси карты. Посмотрим самый быстрый путь в Хаммад-аль-Накир. Рескирд, скажи нашим, пусть приготовятся. Возьмем еды на две недели, в остальном отправимся налегке.

Хаакен разложил карты, и Браги задумчиво на них взглянул:

– Вижу лишь три дороги, о которых стоило бы побеспокоиться. Мы можем добраться до тех двух раньше его, но это будет настоящая гонка.

– Отправь к самой дальней дороге парней Гаруна. Они привыкли к долгим тяжелым походам.

– Они могут отказаться.

– Рискни. Ты же здесь главный.

– Кто их поведет? Кому ты доверяешь?

– Например, Метилле Амину.

– Ладно. Скажи ему, пусть выходят сегодня. Мы отправимся завтра.

– Ночью будет снег.

– Ничего не поделаешь. Пусть восточной дорогой займется Рескирд. Мы с тобой возьмем на себя среднюю.

– Это долгий марш. Давай возьму восточную.

– Нет, – усмехнулся Браги.

Весь день пути на них выходили посмотреть местные. Солдаты Гильдии медленно шли мимо, склонив голову. Зрители ничего не говорили, и мало кто улыбался. Дети швырялись снежками.

– Хаакен, Рескирд, лучше вести себя с этими людьми по-хорошему.

– Не особо-то они дружелюбны, – заметил Драконобой. – Полагаю, сейчас ты скажешь, что они не на нашей стороне.

– Пожалуй.

Когда они расстались с Драконобоем и его тремя сотнями солдат, пошел легкий снежок. К полудню следующего дня Браги и его трем сотням пришлось сражаться с метелью.

– Совсем как дома, – проворчал Хаакен.

– Как раз то, о чем я совсем не скучаю, – ответил Браги. – Никогда не видел столь сильных снежных бурь в этих краях.