Верхний ящик оказался незапертым. Судья выдвинул его, но не обнаружил там ничего, кроме скомканных носовых платков и засаленных шпилек, от которых исходил неприятный запах. Он быстро задвинул ящик на прежнее место и взялся за следующий. В нем были всевозможные вещи, которыми куртизанки пользуются в интимных целях. Он резко задвинул его. Третий ящик был заперт, но, когда судья дернул за висячий замок, тонкое дерево возле петель треснуло. Он удовлетворенно вздохнул. Ящик был набит письмами, визитными карточками, чистыми и надписанными конвертами, некоторые из которых были смяты, а другие хранили следы жирных пальцев и губной помады. Очевидно, куртизанка не отличалась излишней аккуратностью. Он перенес ящик на стол и высыпал на него содержимое. Затем пододвинул стул и принялся разбирать бумаги.
Его интуитивная догадка могла и не подтвердиться, но нужно было ее проверить. Во время ужина в «Журавлином домике» Королева цветов упомянула среди прочего, что в качестве прощального подарка академик преподнес ей вложенный в запечатанный конверт флакон духов. Она его спросила, что это за духи, а он ответил: «Проследи, чтобы это попало по назначению». Увлеченная мыслями об этих духах, она могла не обратить внимания на что-то сказанное им несколько раньше и запомнила только последние слова, которые восприняла лишь как игривую шутку. Но его слова были больше похожи на какую-то просьбу, а не являлись простым ответом на поставленный вопрос. Это могла быть просьба, касающаяся чего-то, вложенного в конверт вместе с флаконом. Скорее всего, речь шла о письме, которое академик хотел передать через нее кому-то третьему.
Судья небрежно швырял на пол раскрытые письма и визитные карточки. Он искал нераспечатанный конверт. И наконец обнаружил. Он подался вперед и поднес конверт к свече. Он был довольно тяжелым, а вместо адреса на нем уверенным каллиграфическим почерком было написано следующее стихотворение:
Судья сдвинул шапочку на затылок, вытащил шпильку, скрепляющую узел его волос, и при ее помощи аккуратно вскрыл конверт. Он вытряхнул плоский флакон резного зеленого нефрита с пробкой из слоновой кости. Затем, затаив дыхание, поднял выпавший оттуда второй конверт меньшего размера. Он был запечатан и надписан рукой академика: «Его превосходительству Ли Вэйцзину, доктору литературы, бывшему императорскому цензору, и т.д., и т.д., для снисходительного ознакомления».
Судья вскрыл и этот конверт и обнаружил там лист бумаги. Это было короткое письмо, написанное великолепным, емким литературным стилем.
Высокочтимый отец! Ваш невежественный и недостойный сын считает, что ему никогда не удастся обрести Вашей неукротимой смелости и жизненной силы, поэтому он не осмеливается посмотреть будущему в лицо. Достигнув того уровня, который отныне останется вершиной его карьеры, он должен остановиться. Он оповестил Вэнь Юаня, что больше не может это продолжать, и поручил ему принять соответствующие меры.
Не осмеливаясь предстать пред Вашими строгими очами, я пишу это письмо, которое через куртизанку Осеннюю Луну должно достичь своего высокого места назначения. Мои последние дни были озарены светом ее невыразимой красоты.
В 25-й день седьмой луны, в Праздник поминовения усопших, Ваш недостойный сын Лянь преклоняет колени и трижды касается пола лбом.
Ошеломленный судья Ди откинулся на спинку стула. Стиль был настолько сжатым, что ухватить точную мысль писавшего было нелегко.