Красавица и чудовища

Дети. Подумать только. Я допустил даже мысль о детях, настолько глубоко эта женщина проникла мне под кожу.

Ей не стоило мне лгать. Когда-то я не хотел, чтобы Медведь причинил ей боль. Но сейчас готов причинять ее сам.

— Запри ее наверху, Медведь. Похоже, она забыла, где ее место в этом доме. Уходим, парни.

Глава 31. Кейт

Медведь исполнил приказ. Молча, без лишних слов, схватил меня за плечо и потащил наверх по лестнице. Именно так я убедилась: Ворон точно знал, кто я такая.

Медведь втолкнул меня в спальню и швырнул на кровать и, только заперев дверь, позволил себе отпустить эмоции — ударил кулаком по стене, а после повернулся ко мне.

— Что же ты с ним делаешь? Зачем дразнишь? Разве не видишь, как ему плохо?!

— Я хотела узнать правду!

— И как? Узнала?

— Ворон знает, что я солгала. А ты? Ты знаешь, когда мой настоящий день рождения?

Медведь сложил руки на груди, так что футболка натянулась и отвернулся.

— Эдвард… — выдохнула я. — Вы ведь оба помните меня. Так зачем делаете вид, что я совсем чужая вам?

Эдвард даже зажмурился. Лицо исказила боль. Как будто ему вправляли перелом наживую.

— Я не слышал свое имя… Уже лет пять, — тихо произнес он, а после спросил жестко: — Если ты и сама нас прекрасно помнишь, почему не сказала, кто ты такая сразу? Почему только имя выдала и то не по собственному желанию?

Вспомнила, как он стоял позади меня, ведя членом по влажным складкам, и как держал за бедра здесь, на этой самой кровати. Сглотнула, чувствуя иррациональное возбуждение. Маски сброшены. Наконец-то. Ведь я этого и хотела.

— Все сложно, Эдвард, — прошептала я, поднимаясь с кровати.

Два шага, и я уже прижимаюсь к нему. В вырезе футболки видны части римских цифр. Когда они были у нас в гостях, татуировок на его груди было меньше.

— Можно? — спросила я, подхватив края футболки.

— Как далеко ты хочешь зайти, Кейт? — глухо отозвался он. — Ты не можешь играть с нами безнаказанно.

— Я здорова. Больше не девственница. И я могу принять тебя, как показала практика. Может быть, этого я и хочу, Эдвард?

Я аккуратно сняла с него футболку, замерев перед расписанным черными чернилами торсом. Провела пальцем по римским цифрам, и даже темная от чернил кожа покрылась мурашками.

— Что они означают?

— Это даты гибели моих родных. Когда-то у меня была большая ирландская семья. Выжил я один.

Хватает и беглого взгляда, чтобы понять — все даты разные. Некоторые татуировки даже набиты не сразу, какие-то поблекли, особенно ближе к вороту футболки и на бицепсах и предплечье. Другие все еще ярко-черные. Это не было катастрофой, которая забрала их всех. Не было несчастным случаем. Родные Медведя умирали по одному или вместе, но однажды погибли все.

— Что с ними случилось?

Я не знаю, могу ли я задавать этот вопрос. И не знаю, ответит ли он. Но я устала не договаривать, скрывать правду. Я хочу открыться, именно им двоим, потому что в моем мировоззрении внезапно наступил кризис веры.

— Есть кое-что, о чем я тоже расскажу тебе, если ты будешь откровенным со мной, Эдвард. Правду в обмен на правду.

Медведь перехватил мой подбородок.

— Тебе не стоило лгать Ворону. Он ненавидит ложь.

— Я больше не буду.

Наклонилась ближе к нему и провела губами по татуировкам с правой стороны груди. Пальцами чувствовала шероховатость шрамов. Похоже, некоторые тату подправляли после травм, чтобы шрамы не уродовали цифры.

Эдвард заговорил первым.

— Моя семья поддержала отца Ворона в первой войне кланов. Их убивали одного за другим, потому что им этого так и не простили. Тогда я остался совсем один, и Эдвард исчез навсегда… Стал для всех остальных Медведем.

Он наклонился и поцеловал меня. Провел нерешительно языком по губам, как будто в первый раз. Как будто снова стал тем самым Эдвардом из прошлого.

Я застонала ему в рот от растекшегося под кожей удовольствия. Кровь вскипела, а желание сконцентрировалось внизу живота. Я прижалась к нему всем телом и потерлась о внушительный бугор джинсов.

— Твоя очередь говорить правду, — произнес Эдвард.

— Меня зовут Кейт Эммерсон, и мой настоящий день рождения действительно не сегодня.

— Это я и так знаю.

Эдвард приподнял спортивное платье, которое я выбрала на сегодня, и чувствительно шлепнул по моей заднице.

— Только правду и ничего, кроме правды, Кейт. Ты разозлила Ворона. А он сейчас не в лучшем состоянии.

— Но почему? Что с ним не так?

— Не знаешь? — процедил Эдвард.

Он подцепил мои трусики и стянул до середины бедра. Провел пальцами, раскрывая чувствительные складки. Прохладный воздух скользнул по клитору, заставляя дрожать всем телом.

— Скажи мне, что с ним, — выдохнула я. — Я его совсем не понимаю. Он то притягивает ближе, то отталкивает. Мне кажется, я ему совсем не нравлюсь.

Эдвард невесело рассмеялся.

— О да, совсем-совсем не нравишься.

Он толкнул меня на кровать, перевернув на живот. Я пыталась подняться, но он надавил на поясницу и сорвал с меня болтающиеся на щиколотках трусики.

— Ты так не нравишься ему, что он мечтал бы оказаться сейчас на моем месте.