Красавица и чудовища

В прошлый раз я не дал ей даже кончить на моем члене. Влажная, тесная и горячая — это было слишком хорошо. Пожалуй, самое хорошее, что случалось со мной за последние несколько лет. Секс давно перестал быть особенным. Механическое трение, какие-то ощущения и чужие до отвращения женщины.

С Кейт все было иначе. Именно поэтому я должен держаться от нее, как можно дальше.

Было легко усмирить желание овладеть ею, пока она была бледной, как смерть, и едва передвигалась по комнате. Но таблетки подействовали, как и постельный режим, и на щеках Кейт снова появился румянец. Она часто краснеет, когда смотрит на нас с Медведем.

Когда алеют ее щеки, я не могу не думать о том, как эта скромница бурно кончила сквиртом, благодаря стараниям Медведя. Я тоже хочу добиться от ее тела такого отклика, но я уже завяз в ней по уши.

Она знает, как приручить мужчину. Как только она стала лучше себя чувствовать, мы перестали заказывать доставку еды из ресторанов. Только продукты, и каждый вечер она готовит для нас, а я чувствую себя последним мудаком, потому что каждый раз выхожу из-за стола, не поблагодарив ее.

Ветхий пыльный дом ее стараниями превращается в сносное жилище, и я не раз замечал, с какой тоской Медведь смотрит на эти стены. Когда-то это был его дом. Если бы жизнь сложилась иначе, он бы мог привести любимую женщину сюда и завести собственную семью. Но теперь он никогда не сможет сделать этого, как и я.

Конечно, некоторые боссы все равно заводят семьи, но жизни детей не позавидуешь. Я не хочу передавать власть моему наследнику, не хочу учить его не бояться смерти, выпуская полную обойму в бронежилет на детской груди. А иначе в этих условиях не выжить. Жизнь детей боссов для кого-то похожа на бесконечный праздник, но финал всегда неутешителен.

Словно для того, чтобы я не забывал о реальности, в которой живу, Белласта, как взбесившийся хищник, не знает покоя. Подбирается все ближе.

Он атакует всегда неожиданно, и вседозволенность его действий наводит на мысль, что за ним стоит кто-то третий. Слишком уверенно действует этот мелкий босс в войне с самым крупным кланом. Как если бы получил гарантии и карт-бланш от кого-то свыше.

Сяо знал правду, но мы нашли китайца с перерезанным горлом. Белласта убрал свидетеля раньше, чем мы узнали, с кем был сговор.

Я должен удержать власть, но все мои мысли занимает женщина. Я стал ее первым, но она стала для меня единственной. Я хотел бы остаться и помочь ей распаковать покупки. Повесить за нее шторы, вбить гвозди для картин, но моя жизнь — это дым сожженных от погони покрышек и звон пуль, отлетающих от бронированных частей мотоцикла.

— Ну, кто хочет отведать торта в честь именинницы?

Магазинный торт щедро полит шоколадной глазурью, но даже не пахнет шоколадом. В составе нет ничего натурального, а значит, он такой же лживый, как и сам повод.

У настоящей Кейт день рождения только через несколько дней. Но не сегодня.

— Но ведь… — тянет Медведь, но я жестом велю ему заткнуться.

Я ненавижу ложь. Но только с Кейт нам не удается выяснить всю правду. Медведь так и не нашел ничего на ее брата, как будто того никогда не существовало в принципе. Как будто лето и приглашение к ним в гости было лишь плодом нашего воображения.

Вокруг меня зреет заговор. Я ощущаю его, как собака пастуха чует в воздухе отбившихся от стада овец. Принцип «Не верь никому» прошит у меня на подкорке, благодаря отцу, который на деле доказал, что даже поездка за мороженым может закончиться тем, что собственный сын сыграет роль мишени, пусть и в бронежилете.

С годами я научился доверять только Медведю. Я пытался не верить Кейт. Не подпускать ее близко к себе, но она разрушила все стены, которые были между нами, и добилась того, что может играть в хозяйку дома, занимаясь дизайном в собственное удовольствие, пока я каждый вечер проливаю кровь своих ребят.

Но ложь терпеть я не намерен.

А она нагло и в лицо врет о том, что сегодня ее день рождения.

Как и Белласта, который лжет другим кланам Чикаго о том, что действует только в собственных интересах. И Кейт, и Белласта появились в моей жизни разом — и не получается не думать о том, что они как-то связаны, просто я еще не знаю, как.

Я сыт по горло собственной уязвимостью, а еще им не стоит считать меня дураком.

Чем сильнее затягивается молчание, тем улыбка Кейт становится все более неестественной. Все в этой комнате ждут моего решения — она собиралась разрезать этот торт и угостить моих ребят, как это бывает в обычной жизни. Но мы живем по другим законам. Пора бы ей напоминать об этом.

Я смотрю в ее лицо, стараясь не упустить ни единой эмоции. В последний раз я также вглядывался в ее глаза, когда в нее впервые входил Медведь.

— Ты лжешь.

Мои слова оседают пеплом на языке. Я убил из-за нее человека, а она очень быстро забыла об этом.

Кейт снова бледнеет. В глазах зарождается страх. Так будет лучше. Я мог бы решить эту ситуацию иначе, если бы держался за эти отношения. Но я не буду строить отношения на лжи. И она сама дала мне шанс не заходить так далеко.