Кошмар в морской пучине

Мы не сдавались. Мы не оставляли попыток. Я подсадил Шин вверх. Она вскарабкалась мне на плечи. Ее ноги обвивали мою шею, не давая дышать и бросая песок мне в лицо.

— Слезай! — крикнул я. — Ты слишком тяжелая! Ничего не выйдет!

— Нужно пытаться, — настаивала она. — Не хватало навечно застрять в этой яме!

Со стоном я начал подталкивать ее к верхнему краю песчаной ямы.

Но тут же остановился, услышав какие-то звуки у нас над головой. Голоса. С пляжа.

— Ой! — испуганно вскрикнула Шин, соскочила с меня и прижалась спиной к песчаной стене.

Я оцепенел. И вслушивался в голоса. Мужские голоса. Когда же они приблизились, я смог разобрать слова песни, которую они выводили низким, негромким хором… одни и те же слова, повторявшиеся снова и снова в пугающем, замедленном ритме…

Под стоны, под скрежет костей гробовой
Воскресли пираты в пучине морской.
Вы нарушили наш вековечный покой.
Воскресли пираты в пучине морской.
Коль скоро попали к пиратам вы в плен,
Решит вашу участь капитан Бен.

17

Шин зажала руками уши. Я вглядывался вверх.

Пение становилось все громче и громче. Голоса окружали нас. Ближе… ближе… пока не зазвучали прямо над нашими головами…

Вы нарушили наш вековечный покой.
Воскресли пираты в пучине морской.
Коль скоро попали к пиратам вы плен,
Решит вашу участь капитан Бен.

Мы с Шин изо всех сил вжались в стены ямы. Пытались зарыться в песок.

Но здесь было негде спрятаться.

Я поднял глаза… и на фоне неба увидел ухмыляющиеся лица, глядящие на нас со всех сторон.

У меня задрожали ноги. Я чувствовал, как отчаянно колотится сердце.

Я насчитал их не меньше дюжины. Большинство были скелетами, одетыми в простые шерстяные рубахи и брюки или темные мундиры поверх кружевных рубашек. Их покрытая пятнами одежда висела лохмотьями, гниющее тряпье едва прикрывало кости.

Еще ужаснее было то, что у троих сохранились лица. Обрюзгшие, изуродованные лица, разбухшие от воды, со щеками, свисающими до плеч и глазницами, которые казались слишком большими, чтобы удерживать глаза.

Их вздутые белые губы кривились, точно жирные черви. Всклокоченные пряди длинных волос свисали с голов. Слизни и моллюски облепляли черепа.

Пираты склонялись над ямой, не прекращая своего жуткого пения. Их голоса эхом отдавались в костлявых грудных клетках:

Вы нарушили наш вековечный покой.
Воскресли пираты в пучине морской…

— Чего вам нужно? — закричала Шин. — Оставьте нас в покое!

Но они тянулись к нам, тянулись длинными костлявыми руками. Пальцы корчились, словно змеи. На некоторых руках еще держались лоскуты кожи. Ошметки разлагающейся зеленой кожи на ладонях и пальцах.

От них исходило гнилостное зловоние, словно от молока, прокисшего несколько месяцев назад! Запах долетал до нас. Меня едва не вывернуло. Я ощущал его даже на языке!

Они сбросили нам веревочную лестницу. Деваться было некуда. Мы не хотели провести в этой яме остаток жизни.

Взявшись за веревки, я с трудом полез наверх. Когда я почти добрался до вершины лестницы, твердые костяные руки вцепились мне в плечи, затем перехватили подмышками и с поразительной силой выволокли из ямы.

Пират грубо поставил меня на ноги. На голове его красовалась треуголка, сплошь покрытая слизью. На полях треуголки копошились длинные лиловые черви. Он представлял собою скелет, вот только… только… у него уцелела половина лица.

Кожа свисала с правой стороны его черепа и болталась на скуле. Сохранились даже темные усы, вернее, один ус, который пират то и дело подкручивал, глядя на меня зияющей глазницей и остекленевшим голубым глазом.

— Пустите меня! — завизжала Шин. Потребовалось двое пиратов, чтобы стащить ее с лестницы и поставить на землю рядом со мной. — Отпустите нас! Оставьте нас в покое!

На негнущихся ногах, скрипя костями, они окружили нас. Высокий пират с обвисшей синюшной кожей поскреб свои длинные жидкие космы… и волосы остались у него руке.

— Фу-у-у, гадость! — простонал я.

Их кости стучали. Пираты надвигались, стягивая круг. Бегство было невозможно.

— Чего вам надо? — крикнула Шин. — Отпустите нас. Мы вам ничего не сделали!

— Кх-х, кх-х, кх-х… — захрипел пират с половиной лица. Его безобразная голова подскакивала на разлагающихся плечах. — Кх-х, кх-х…

С руками, плетьми болтающимися вдоль боков, мертвые пираты начали кружить вокруг нас. Сначала медленно, потом все быстрее. Неловко переставляя одеревенелые ноги, они не сводили с нас глаз.

Я в ужасе застонал, когда один из пиратов лишился костяной ступни. Она отвалилась, но даже это не остановило его. Он продолжал ковылять, не нарушая круга. Они кружили вокруг нас. Хоровод отвратительных мертвецов.

А потом хоровод вдруг распался. Пират с половиной лица отступил в сторону. Остальные пираты попятились.