Король в жёлтом

Его прервал звук, похожий на щелчок задвижки, и он поднял взор, но не успел заметить, как служанка отвесила оплеуху большеголовому парню за дверями приёмной.

Мадам кашлянула, метнула смертоносный взгляд через плечо, а затем одарила учителя Байрэма лучезарной улыбкой.

— Хогошо, шьто он пгишёл сюда. Пансьён сегйосней il n’en existe pas ¹³⁴, таких нет! — с уверенностью заявила она.

И вот, поскольку добавить было нечего, учитель Байрэм поспешил к Хастингсу, ожидавшему его у ворот.

— Надеюсь и уповаю, что ты не свяжешься с иезуитами! — сказал священник, поглядывая на монастырь.

Хастингс тоже посмотрел на здание, но тут перед серым фасадом прошла красивая девушка, и юноша перевёл взгляд на неё. Непринуждённой походкой к ней подошёл молодой парень с набором красок и холстом, промолвил что-то за энергичным рукопожатием, и они рассмеялись. Потом он пошёл своей дорогой, окликнув её на прощанье: «À demain Valentine!»

— À demain! ¹³⁵ — вторила она ему.

«Валентин, какое странное имя», — подумал Хастинс и поспешил за преподобным Джоэлем Байрэмом, который уже плёлся к ближайшей трамвайной остановке.

II

— И как, ви довольни с Пагиша, мсье Астанг? — поинтересовалась мадам Маротт следующим утром, как только Хастингс появился в дверях обеденной, всё ещё румяный после погружения в воды мелкой ванной.

— Уверен, мне он понравится, — ответил он, гадая, почему у него вдруг пропало настроение.

Служанка принесла ему кофе с булочками. Хастингс поймал на себе пустой взгляд большеголового парня и посмотрел на него в ответ, а потом робко поздоровался со старыми, пожелтевшими от никотина джентльменами. Он не стал допивать кофе, а просто сидел и крошил булочку, не замечая благожелательного взгляда мадам Маротт, у которой хватило такта не тревожить его.

Но вот вошла служанка, неся на подносе две чашки с горячим шоколадом, и желтушные старички прикипели глазами к её лодыжкам. Служанка поставила шоколад на стол у окна и улыбнулась Хастингсу. Потом в комнату чинно зашла молодая дама, за которой следовала её точная копия (которая отличалась только возрастом) — они сели за столом возле окна. Дамы явно были американками, однако они не подали виду, что признали в Хастингсе соотечественника. От такого пренебрежения он совсем пригорюнился. Юноша неуклюже повертел в руках нож и посмотрел на тарелку.

Худенькая девушка оказалась довольно разговорчива. Она сразу заметила Хастингса и приготовилась ловить его заискивающие взгляды, но, с другой стороны, она сознавала своё превосходство, ведь пробыла в Париже три недели, а он даже чемодан не распаковал — понять это было несложно.

Её речь была неспешной и самоуверенной. Она обсуждала с матерью преимущества Лувра и Бон Марше, однако ответы родительницы в основном ограничивались восклицаниями вроде «Да ты что, Сьюзи!»

Жёлтые престарелые джентльмены вместе покинули комнату. С виду они были учтивы, но в душе явно кипели от злости: они не переносили американцев, наполнявших столовую назойливой трескотнёй.

Юноша с большой головой проводил их взглядом. Понимающе кашлянув, он пробормотал:

— Вздорные старикашки!

На что мистер Блэден улыбнулся и молвил:

— Их славные деньки давно прошли, — сказал он таким тоном, что стало ясно — его день точно не заладился.

— Вот почему у них у всех мешки под глазами! — воскликнула девушка. — Я думаю, молодым джентльменам должно быть стыдно...

— Да ты что, Сьюзи, — сказала её мать, и разговор прервался.

Немного погодя мистер Блэден бросил на стол «Le Petit Journal» ¹³⁶, который он ежедневно читал за счёт хозяев, повернулся к Хастингсу и, дабы проявить дружелюбие, заговорил:

— Если не ошибаюсь, вы американец.

Смертельно соскучившись по дому, Хастингс радушно ответил на эту в высшей мере остроумную и оригинальную фразу, а мисс Сьюзи Бинг стала подпитывать беседу всевозможными замечаниями, явно адресованными мистеру Блэдену. Со временем мисс Сьюзи забыла, что обращаться нужно только к мистеру Блэдену, а Хастингс начал отвечать на её незамысловатые вопросы — таким образом, было достигнуто entente cordiale ¹³⁷, а Сьюзи с матерью взяли под свой протекторат нейтральную территорию.

— Мистер Хастингс, вам не следует каждый вечер покидать пансионат, как это делает мистер Блэден. Париж — ужасное место для юных джентльменов, а мистер Блэден — тот ещё циник.

Мистер Блэден был явно польщён.

— Весь день я буду в студии, и хорошо, если получится вернуться к себе до наступления темноты, — ответил Хастингс.

Мистер Блэден, который работал агентом фирмы «Pewly Manufacturing Company» ¹³⁸ в городке Трой, штат Нью-Йорк, скептично улыбнулся и покинул компанию — у него была назначена встреча с клиентом на бульваре Маджента.

Хастингс прошествовал в сад с миссис Бинг и Сьюзи, и, последовав их приглашению, присел в тени у железных ворот.

Каштаны всё ещё цвели кремовыми свечами, и пчёлы гудели среди роз, обвивших решётку на белых стенах дома.