Король в жёлтом

Сильвия наблюдала, как Трент заправлял для неё спиртовую лампу, а когда он зажёг огонь и, взяв шляпу, собрался уходить, она вскочила и молча прижалась к нему. Спустя несколько мгновений он произнёс:

— Перестань, Сильвия, ты же знаешь, что моя смелость зиждется на твоей. Ну же, мне пора!

Она не шелохнулась, и он повторил:

— Я должен идти.

Она сделала шаг назад. Он подумал было, что девушка собирается что-то сказать, и ждал, но она просто смотрела на него, тогда он нетерпеливо поцеловал её со словами:

— Не волнуйся, дорогая.

Когда по дороге на улицу он оказался на последнем лестничном пролёте, из квартиры домоправителя, прихрамывая, вышла женщина и закричала, размахивая письмом:

— Мсье Джек! Мсье Джек! Это от мсье Фаллоуби!

Он взял письмо и, стоя в дверях квартиры, начал читать:

«Дорогой Джек!

По-моему, у Брейта не осталось ни гроша за душой, и, уверен, что у Фаллоуби тоже. Брейт утверждает обратное, хотя Фаллоуби ничего не отрицает — в общем, можешь сам делать выводы. У меня есть план, как организовать обед, и если он сработает, то я приглашу и вас, друзья.

Искренне твой, Уэст.

P.S. Хвала Небесам, Фаллоуби припугнул Хартмана и его шайку! Что-то тут не так... а, может, он всего лишь скряга.

P.P.S. Я никогда не был так влюблён, но уверен, что ей нет до меня дела».

— Хорошо, — улыбаясь, сказал Трент консьержке. — А скажите, как там Папаша Коттар?

Старушка покачала головой и указала на полог над кроватью в глубине квартиры.

— Папаша Коттар, — весело спросил он. — Как сегодня ваша рана?

Он подошёл к кровати и отодвинул занавеску. На смятых простынях лежал старик.

— Лучше? — улыбнулся Трент.

— Лучше, — устало повторил мужчина. И, немного погодя, добавил, — Какие новости, мсье Джек?

— Я сегодня ещё не выходил. Но перескажу вам все свежие сплетни... Хотя, Бог свидетель, у меня их и так предостаточно, — закончил он уже про себя, а вслух добавил:

— Держитесь, вы выглядите лучше.

— A sortie? ¹⁰⁰

— Sortie должно произойти на этой неделе. Генерал Тошу вчера вечером отдал приказ.

— Ужасно.

«Отвратительно», — подумал Трент, когда вышел на свежий воздух и свернул на улицу Сен. — «Резня и бойня, тьфу! Хорошо, что я не пойду».

Улица была почти безлюдной. Какие-то женщины, укутанные в рваные военные плащи, плелись по обледенелой мостовой, а бедно одетый уличный мальчишка застыл над канализационным люком на углу бульвара. Его лохмотья удерживала только верёвка на поясе, с которой свисала крыса, тёплая и кровоточащая.

— Там ещё одна, — крикнул он Тренту. — Я её ударил, но она убежала.

Трент перешёл улицу и спросил:

— Почём?

— Два франка за четвертушку той, что пожирнее. Столько просят на рынке Сен-Жермен.

Он зашёлся в приступе кашля, а потом утёр лицо ладонью и хитро взглянул на Трента.

— На прошлой неделе можно было купить крысу за шесть франков, но... — тут мальчишка грязно выругался, — грызуны ушли с улицы Сен, и теперь их отлавливают возле новой больницы. Я отдам тебе эту зверюгу за семь, а на острове Сен-Луи и десятку бы выручил.

— Лжёшь! — ответил Трент. — И послушай вот что: если ты попытаешься надуть кого-то в квартале, люди быстро разделаются с тобой и твоими крысами.

Мальчишка притворился, будто хнычет. Трент с минуту понаблюдал за ним, а потом засмеялся и бросил ему франк. Ребёнок поймал его, засунул в рот и поспешил обратно к люку. Там он на миг присел на корточки — неподвижный и настороженный, взгляд прикован к канализационной решётке — а затем подался вперёд и швырнул камнем в сточную канаву. Трент оставил его добивать свирепую крысу, которая пищала и корчилась у отверстия люка.

— Только бы Брейт до такого не додумался, — подумал он. — Бедный малый.

В спешке он свернул в грязный переулок Бозар и вошёл в третий дом слева.

— Мсье дома, — дрожащим голосом прошептала консьержка.

Дома? Абсолютно пустой чердак — за исключением кровати в углу да железного таза с кувшином на полу.

В дверях появился Уэст, таинственно подмигнул и жестом пригласил Трента войти. Чтобы не замёрзнуть, Брейт рисовал прямо в кровати. Он поднял глаза, засмеялся и пожал руку новоприбывшему.

— Есть новости?

За риторическим вопросом последовал привычный ответ:

— Ничего, одни бомбёжки.

Трент присел на кровать.

— Где вы это раздобыли? — спросил он, указывая на недоеденную курицу, гнездившуюся в тазике.

Уэст усмехнулся.

— Вы что — миллионеры? Рассказывайте.

Брейт заговорил с несколько виноватым видом:

— Этот подвиг принадлежит Уэсту...

Но Уэст его прервал, пояснив, что хочет рассказать эту историю сам.