Король в жёлтом

Потом птицы на обруче в руках сокольничего начали бить крыльями и кричать, и над пустошью разнёсся звук невидимого охотничьего рожка. Гончие бросились вперёд и растворились в сумерках, соколы хлопали крыльями и клекотали на своём насесте, а девушка, подхватив мотив горна, начала подпевать. Её мягкий чистый голос звенел в ночном воздухе:

Chasseur, chasseur, chassez encore,
Quittez Rosette et Jeanneton,
Tonton, tonton, tontaine, tonton,
Ou, pour, rabattre, dès l’aurore,
Que les Amours soient de planton,
Tonton, tontaine, tonton ⁶⁸.

Заслушавшись её пением, я не заметил, как очертания серой массы, постепенно вырисовывавшейся впереди, выступили отчётливее прямо перед нами, и радостно затрубил рожок, сопровождая суету собак и соколов. У ворот горел факел, свет струился из открывшейся двери, и мы ступили на деревянный мост, задрожавший под ногами, а затем со скрипом поднявшийся за нашими спинами. Пройдя через ров, мы оказались в небольшом мощённом камнем дворе, со всех сторон окружённом стенами. Из открытых дверей вышел мужчина и с поклоном передал девушке кубок, который она приняла и пригубила, после чего обернулась ко мне и торжественно произнесла:

— Приветствую тебя!

Тут же один из сокольничих подошёл с другим кубком, но прежде, чем отдать его мне, тоже протянул его девушке, которая сделала глоток. Сокольничий протянул руку, чтобы забрать сосуд, но она, поколебавшись, выступила вперёд и сама передала его мне. Я понял, что это является знаком величайшего расположения, но не мог угадать, чего все ожидают от меня, и замер с кубком в руках. Лицо девушки зарделось. Заметив это, я решил действовать быстрее.

— Мадмуазель, — неуверенно начал я, — чужеземец, которого вы спасли от опасностей, о каких он даже не знал, пьёт за добрейшую и прекраснейшую хозяйку во Франции.

— Во имя Его, — прошептала она, крестясь, пока я осушал кубок. Затем, ступив на порог, она обернулась ко мне и, прелестным жестом протянув мне руку, провела меня в дом, повторяя снова и снова:

— Приветствуем тебя. Приветствуем тебя в замке Из.

II

На следующее утро я проснулся от звука рога и, выбравшись из старинной кровати, подошёл к завешенному окну, состоящему из крохотных стёклышек, сквозь которые проникал солнечный свет. Рог умолк, я выглянул во двор.

Мужчина, который мог бы быть братом двух сокольничих, что я видел прошлой ночью, стоял среди стаи гончих. Изогнутый рог висел у него за спиной, в руках он держал длинный кнут. Псы скулили и повизгивали, кружа вокруг него в нетерпении; от стен эхом отдавался топот лошадиных копыт.

— По коням! — по-бретонски выкрикнул кто-то, и под грохот подков во двор влетели двое сокольничих с птицами на запястьях. А потом я услыхал голос, от которого кровь скорее побежала в моих жилах:

— Луи Пирью, гони псов как следует и не жалей ни кнута, ни шпор. А ты, Рауль, и ты, Гастон, смотрите, чтобы épervier⁶⁹ не оказался niais ⁷⁰, и если, по-вашему, он будет хорош, faites courtoisie à l’oiseau ⁷¹. Jardiner un oiseau ⁷² вроде того mué ⁷³, что сидит на руке у Хастура не трудно, но тебе, Рауль, может статься, не будет так уж легко управляться с этим hagard ⁷⁴. Дважды на прошлой неделе он был au vif ⁷⁵ и упустил beccade ⁷⁶, хотя и приучен уже к leurre ⁷⁷. Птица ведёт себя как глупый branchier ⁷⁸. Paître un hagard n’est pas si facile ⁷⁹.

Был ли это сон? Старинный язык сокольничих, какой я встречал в пожелтевших манускриптах, забытый говор средневековой Франции звучал в моих ушах под аккомпанемент лая псов, звяканья соколиных бубенцов и лошадиный топот. Она вновь заговорила на том же прелестном позабытом наречии:

— И если ты, Рауль, решишь отпустить longe ⁸⁰ и оставишь этого hagard au bloc ⁸¹, я не скажу ни слова, ибо было бы жаль терять такой прекрасный день с плохо наученным sors ⁸². Essimer, abaisser ⁸³ — так, наверное, лучше всего. Ça lui donnera des reins ⁸⁴. Пожалуй, я слишком строга к птице. Должно уделить много времени à la filière ⁸⁵ и выполнению d’escap ⁸⁶.

На что сокольничий по имени Рауль поклонился, сидя в седле, и ответил:

— Если таково желание Мадемуазель, я оставлю ястреба.

— Таково моё желание, — сказала она. — Я знаю, как обращаться с соколами, но тебе ещё предстоит давать мне уроки autourserie ⁸⁷, мой бедный Рауль. Sieur Луи Пирью, отправляйтесь!

Охотник скрылся в арке и через мгновение вернулся верхом на сильной чёрной лошади в сопровождении конного piqueur.

— Ах! — воскликнула она в восторге. — Спеши, Рене Глемарек, спеши! Спешите все! Труби в свой рог, Sieur Пирью!