Король в жёлтом

— Верно, он, должно быть, проклял мою картину, — зевнул я и посмотрел на часы.

— Уже за шесть, я знаю, — сказала Тесси, поправляя перед зеркалом шляпу.

— Да, — ответил я. — Я не думал задерживать тебя так долго.

Я выглянул из окна, но тут же отпрянул с отвращением, так как парень с одутловатым лицом по-прежнему стоял внизу, во дворе. Тесси, заметив моё полное неприязни движение, тоже выглянула.

— Это и есть человек, о котором вы говорили? — прошептала она.

Я кивнул.

— Мне не видно его лица, но он и впрямь выглядит жирным и рыхлым. Почему-то, — продолжила она, оборачиваясь ко мне, — он напомнил мне о сне — ужасном кошмаре, который я видела один раз. Или, — добавила она, задумчиво разглядывая свои опрятные туфельки, — это был вовсе не сон?

— Откуда же мне знать? — улыбнулся я.

Тесси улыбнулась в ответ.

— Вы были там, — сказала она, — так что, возможно, и знаете.

— Тесси, Тесси, — запротестовал я, — не пытайся подольститься ко мне, утверждая, что видишь меня во сне!

— Но это правда! — настаивала она. — Хотите, я расскажу?

— Ну, давай, — ответил я, зажигая сигарету.

Тесси оперлась о подоконник и начала очень серьёзно:

— Одной зимней ночью я лежала в постели, не думала ни о чём конкретном. Днём я позировала вам и очень устала, но всё равно не могла уснуть. Я слышала, как часы в городе отбивали десять, одиннадцать, а затем и полночь. Вскоре я, должно быть, уснула, потому что после этого не слышала колокола. Мне казалось, что я едва закрыла глаза, как что-то заставило меня подойти к окну. Я встала и, подняв оконную раму, выглянула наружу. Двадцать пятая улица была пуста, насколько хватало глаз. Я даже испугалась: всё вокруг выглядело таким... тёмным и неуютным. Затем до моих ушей донёсся звук колёс, и мне показалось, что именно его я и должна была дождаться. Очень медленно звук приближался, и, наконец, я разглядела движущуюся по улице повозку. Она подъезжала всё ближе и ближе, и когда оказалась под самым моим окном, я поняла, что это катафалк. Я окаменела от ужаса, и вдруг возница обернулся и взглянул прямо на меня! Очнулась я, стоя у окна, дрожа от холода, но украшенный тёмными перьями катафалк и его кучер исчезли. Такой же сон затем был у меня в марте, и я вновь проснулась перед открытым окном. И прошлой ночью он пришёл снова. Помните, какой дождь шёл тогда? Когда я проснулась перед открытым окном, моя ночная сорочка была мокрой насквозь.

— Но где же в этом сне я? — спросил я.

— Вы... вы были в гробу — но не были мертвы.

— В гробу?

— Да.

— Откуда ты знаешь? Ты видела меня?

— Нет. Я просто знала, что вы там.

— Не ела ли ты перед сном гренок с сыром или салат с лобстерами? — начал я со смехом, но девушка прервала меня испуганным криком.

— Эй! Что такое? — спросил я, видя, что она вжалась в нишу у окна.

— Человек... этот человек в церковном дворе — это он вёл катафалк!

— Ерунда, — отвечал я, но Тесси продолжала смотреть вниз широко распахнутыми от ужаса глазами. Я подошёл к ней и тоже выглянул. Сторож, однако, уже успел уйти.

— Ну что ты, Тесси, — убеждал я, — не глупи. Ты слишком долго позировала, ты изнервничалась...

— Думаете, я смогла бы забыть это лицо? — прошептала она. — Трижды я видела, как катафалк проезжал под моим окном, и каждый раз возница оборачивался и смотрел на меня. Ах, его лицо было таким белым и... рыхлым. Как у мертвеца. Так, будто он умер уже давно.

Я заставил девушку сесть и выпить стакан марсалы ⁵¹. После этого я сел рядом и постарался как-то её подбодрить.

— Послушай, Тесси, — сказал я. — Съезди за город на недельку или две, и ты полностью избавишься от снов о катафалках. Ты позируешь целыми днями, и неудивительно, что когда приходит ночь, твои нервы расстроены. Такого никто не выдержит. К тому же, вместо того, чтобы идти спать в конце рабочего дня, ты отправляешься на пикник в парк Сузлера ⁵², к Эльдорадо ⁵³ или на Кони-Айленд. И на следующее утро приходишь сюда вовсе без сил. Не было никакого катафалка. Просто дурной сон.

— А как же человек во дворе? — слабо улыбнулась она.

— О, это всего лишь несчастное больное создание.

— Клянусь вам, мистер Скотт, что так же верно, как то, что меня зовут Тесси Риардон, то, что у человека во дворе то же лицо, что у кучера!

— И что же? — усмехнулся я. — Это честное ремесло.

— То есть, вы верите, что я видела катафалк?

— Ну, — осторожно ответил я, — даже если ты и впрямь видела его, нет ничего необычного в том, что церковный сторож вёл повозку. Совершенно ничего особенного.

Тесси поднялась, развернула надушенный платочек, отщипнула от завёрнуто в него комка жевательной резинки кусочек и сунула его в рот. Затем, натянув перчатки, протянула мне руку с искренней улыбкой:

— Доброй ночи, мистер Скотт, — и ушла.

II