Король Аттолии

Костис находился по дальнюю сторону кровати и, отступая, старался сохранить хоть капельку достоинства, поэтому добрался до двери последним. Оглянулся. Королева садилась на край кровати. От волнения она двигалась нескладно и в то же время была исполнена утонченной грации, словно цапля, которая опускается на верхушку дерева. Костис невольно залюбовался.

Она коснулась лица короля, положила ладонь ему на щеку.

– Всего лишь кошмар, – сказал он. В голосе до сих пор слышалась хрипота.

А вот голос королевы был прохладен.

– До чего неловко, – произнесла она, глядя на его искалеченную руку.

Король поднял глаза и проследил ее взгляд. И правда неловко. Неловко проснуться от кошмаров, вопя как младенец. Но куда более неловко стать причиной кошмаров, от которых с криком просыпается твой муж. По лицу короля промелькнула улыбка.

– Ой, – сказал он, и это относилось скорее к боли в боку. Королева заключила его в объятия. – Ой, – повторил он.

Костис в смущении повернулся к лакеям, стоявшим вокруг. Они были удивлены не меньше его, и Костису подумалось: не их это дело, никого здесь не касается, как король с королевой будут улаживать свою ссору. Нечего им всем тут делать. Он подошел к двери, просунул руку в дыру, оставшуюся на месте замка, ухватился за щепки и захлопнул.

Лакеи злобно посмотрели на него, но никто не посмел сказать ни слова, чтобы не привлекать внимания королевы. Костис огляделся и встретился глазами с одним из своих гвардейцев.

– Очистить помещение, – приказал он.

Тут уже лакеи запротестовали – тихо, но горячо. Сквозь ропот прорезался голос Седжануса:

– По какому праву ты тут раскомандовался, взводный?

Костис не ответил. Седжанус знал его звание, но оно ничего не значило. Даже в звании лейтенанта он не имел никакой власти над королевскими лакеями.

– И как ты намереваешься добиться выполнения своего приказа? – снисходительно протянул Седжанус, прекрасно понимая, что такая манера приводит всех в бешенство, и этим сам подсказал Костису ответ.

– Если понадобится, под дулом ружья, – ответил Костис.

Рука Седжануса потянулась к ножу на поясе. В тот же миг половина гвардейцев в комнате положила руки на мечи, а другая половина поставила ружья прикладом вниз и стала заряжать.

Костис не сводил глаз с Седжануса. Остальные лакеи всего лишь овцы. Они пойдут за Седжанусом, куда он прикажет, и, когда тот дернул плечом и презрительно фыркнул, Костис вздохнул с облегчением.

– Думаю, никто из нас не желает беспокоить их величеств, – заявил Седжанус.

В коридоре за кордегардией Костис расставил своих гвардейцев. Сам встал у дверей, но сначала проверил остальную часть королевских покоев – нет ли там посторонних. В коридоре толпились лакеи короля и свита королевы. Кто-то притащил скамейки и вынес стулья из приемных. Костис подавил зевок и потер ухо – в нем начинала пульсировать боль. Оно распухло, одеревенело от засохшей крови. Приглядевшись, он заметил кровь и на плече. Видимо, вторая пуля, срикошетив, все же не прошла мимо. Тут появилась Фрезина, старшая из королевских служанок, седая старушка с аккуратно зачесанными волосами. Она улыбнулась ему, подошла ближе. Белая тряпица в ее руке была влажная и пахла лавандой.

– Молодец, лейтенант, – прошептала она, старательно вытирая кровь. Закончив, еще раз улыбнулась ему и села на скамью неподалеку.

Ее поддержка на фоне злобных взглядов королевских лакеев была очень приятна, и Костису хотелось, чтобы она побыла тут подольше. Однако совсем скоро к Фрезине подошла другая королевская служанка, Лурия, что-то прошептала на ухо, и, обменявшись с ней парой слов, старушка встала. Кивнула остальным служанкам, и они удалились, оставив гвардейцев с королевскими лакеями глядеть друг на друга в коридоре.

* * *

Ночь выдалась долгая.

Королевские лакеи то играли в кости или карты, то ложились вздремнуть на скамьи. Костис с гвардейцами стояли на постах. Костису хотелось бы, чтобы лакеи тоже ушли вслед за служанками королевы, но, видимо, им полагалось находиться поблизости на случай, каким бы маловероятным он ни казался, что король позовет их. В конце концов почти все лакеи уснули.

Гвардейский караул сменился поздно ночью. Костис отправил своих людей в казармы, а сам остался стоять на посту. Только его авторитет мешал лакеям войти в кордегардию. Новый капитан, Энкелис, так и не появился, хотя наверняка слышал о стычке между гвардейцами и лакеями. Никого из других лейтенантов тоже не было, хотя и они не могли не знать о случившемся. Без сомнения, они решили снять с себя всякую ответственность и предоставить Костису самому выпутываться из этой переделки.

* * *

Фрезина вернулась, когда из атриума в конце коридора стал пробиваться сероватый рассвет. Встав перед Костисом, спиной ко всем, кто был в коридоре, она протянула ему кольцо с печатью, выгравированной на рубине.

– Прошу проследовать со мной, лейтенант, – сказала она.

Костис удивленно покачал головой. Он не мог оставить свой пост у двери короля.