Король Аттолии

– Моего капитана, господин Седжанус. От кого еще я бы стал принимать приказы?

* * *

Филологос встал с постели и обнаружил, что мир не перевернулся с головы на ноги, а, напротив, остался таким, как был, к вящему расстройству его и многих других. Королева не выходила из своих покоев. Они постучали к королю, он встал с постели, чтобы открыть, и велел им проваливать. Однако впустил эддисского посла, но разговор, видно, не заладился, и Орнон в бешенстве выскочил.

Служанки королевы никого не пускали к своей госпоже и отказывались передавать послания, хотя некоторые из них удалялись по каким-то тайным поручениям. Министры были предоставлены сами себе. Советники советовались сами с собой. Обычный распорядок не был нарушен, но во дворце бурлило беспокойство.

* * *

Костис поужинал в королевской кордегардии и проспал всю ночь на узкой скамейке, тянувшейся вдоль стен. Лакеи по очереди спали на скамьях пошире, стоявших по обе стороны от двери в спальню. Им полагалось быть под рукой на случай, если ночью король позовет, но он так и не позвал.

Наутро пришли новые визитеры. Костис, разрываясь и не зная, кому хранить преданность, мысленно отмечал всех, кто появлялся. Возможно, эти люди войдут во власть и станут новыми приближенными короля. Они ждали в кордегардии, пока лакеи заходили к королю и спрашивали, желает ли его величество принять посетителя. Большинству он отказывал, хотя согласился впустить Дита и разрешил немного посидеть у постели. Даме Темис было отказано. Через час гвардейцы впустили в кордегардию ее младшую сестру. Бледная, она спросила лакеев, можно ли увидеть короля.

– Его величество не…

– Впустите ее, – приказал король из спальни.

Удивленно приподняв брови, лакей подвел Хейро к двери. Она вошла в спальню и села.

Они немного поговорили вполголоса. Король, держа ее за руку, сказал:

– Надеюсь, твой отец доволен, что мы с тобой стали добрыми друзьями.

– Благодарю, ваше величество, – тихо ответила она и ушла.

Потом король уснул и проспал до конца дня.

Глава десятая

Спросонья Костис подскочил так, что скатился с узкой скамьи и упал на одно колено. Встал, пошатываясь и с трудом приходя в себя. Проспал он всего час, а после нападения на короля удалось поспать в общей сложности несколько часов. Крики. Эти крики его и разбудили. Протирая глаза, он побрел через кордегардию, распихал лакеев – чего они стоят на пути, как столбы. И, только дойдя до двери и подергав защелку, понял. Дверь заперта. Король кричит по ту сторону, а они не могут войти. Он заколотил в дверь кулаком, но она стояла неколебимо. Заорал на беспомощных лакеев:

– Ключ принесите! Где ключ?

– Нет у нас ключа! – заорал в ответ Клеон.

Костис воздел руки. Огляделся, выхватил у одного из гвардейцев ружье. Открыл кожаную пороховницу на поясе. Даже спросонья он был в состоянии зарядить ружье. Движения были автоматическими. Разорвал зубами бумажный патрон, насыпал немного на пороховую полку, закрыл, высыпал остальное в ствол, бросил туда пулю, еще завернутую в бумагу, забил шомполом, вернул шомпол в канавку на боку ствола и поднял ружье.

– Разойдись! – крикнул он лакеям, в смятении глядевшим на него. Они не шелохнулись. – Разойдись! – закричал он еще громче. Но они поняли и укрылись лишь тогда, когда он приставил дуло к замку. Грянул оглушительный выстрел. Костис проморгался после яркой вспышки и вгляделся сквозь дым. В двери зияла щербина шириной с его руку, но замок еще держался. Костис перезарядил ружье. В комнате стояли крики и гам, но никто не пытался его остановить. Он снова поднял ружье, на сей раз отвернул лицо и выстрелил. Присмотрелся – от замка осталась только груда железа, дверь приоткрылась. Он с облегчением перевел дух. Пуля от второго выстрела, срикошетив от двери, просвистела прямо возле уха. Стрелять в третий раз не хотелось.

* * *

Король сидел в кровати среди смятых перекрученных простыней. Опирался на культю правой руки, смотрел на окровавленную ладонь. На ночной сорочке темнели красные пятна. На первый взгляд в комнате больше никого не было, но Костис на всякий случай заглянул во все углы, проверил защелки на окнах и лишь потом обернулся к королю. После пережитого волнения колени подкосились, задрожали руки. К этому времени короля окружили лакеи, и все наперебой предлагали свои услуги:

– Глоток воды, ваше величество?

– Желаете бренди?

– Прочь отсюда, – хриплым спросонья голосом буркнул король.

Костису лакеи сильно напоминали свору тявкающих собак. Однако их трудно было за это осуждать. Все, кроме разве что Седжануса, были потрясены до глубины души.

– Отпейте хоть глоток, ваше величество, – сказал один, протягивая стакан.

– Это всего лишь кошмар.

– Чистую сорочку…

– Прочь отсюда! – заорал Эвгенидес. – Прочь!

* * *

Лакеи на миг отпрянули, потом снова сомкнули ряды. Раскрыли было рот, но их прервал голос королевы:

– Кажется, его величество ясно выразил свои пожелания.

Лакеи в ужасе обернулись к дверям. Королева ответила им суровым взглядом.

– Уходите, – велела она. – Прочь.

Они бросились к выходу.