Король Аттолии

Дит всегда стоял особняком от своего семейства. Отец хотел было лишить его наследства, но передумал. Должно быть, лелеял надежду, что парень рано или поздно возьмется за ум. А Седжанусом барон, напротив, восхищался во всеуслышание, назначил ему содержание и предоставил свой городской дом. Но Седжанус заявил, что он верный и преданный гвардеец, и держался поодаль от отца. Многие подозревали, что он питает преданность скорее к самой гвардии и собственной карьере, нежели к королеве. Однако желание ставить собственную карьеру превыше всего остального – это ведь не преступление, иначе в королевских тюрьмах сидело бы гораздо больше народу. Седжанус явно разделял отцовское мнение о своем старшем брате, и Дит платил ему той же монетой. Они открыто демонстрировали это при каждой случайной встрече. Седжанус называл Дита хлыщом и трусом. Дит насмехался над Седжанусом и считал его потным неотесанным кабаном. Но однажды вечером Диту пришлось в бессильной ярости смотреть, как Седжанус безжалостно перерезает одну за другой струны на его лире, а их друзья лишь посмеивались или сочувственно вздыхали – в зависимости от того, на чьей стороне были их симпатии. И так как в случае, если отец откажется от Дита, наследником должен будет стать Седжанус, то неприязнь младшего брата к старшему была вполне понятна и не предполагала никакого предательства по отношению к Аттолии.

Однако тихая беседа в укрытом от глаз уголке очень даже предполагала. Это весьма походило на заговор, а заговор, в котором участвует барон Эрондитес, не сулил королеве ничего хорошего.

Вопрос в том, как поступить с этой информацией. Прислужника она явно тревожила, вот он и передал ее Костису. В какой-то мере это было разумно, хотя Костис предпочел бы, чтобы прислужник выбрал для откровений кого-нибудь другого. Теперь владельцем этих сведений стал Костис, и что ему с ними делать?

Рассказать Релиусу, главному шпиону королевы? При этой мысли губы Костиса брезгливо скривились, однако такой выход казался самым очевидным. Релиус был в курсе всех дворцовых интриг. Может быть, знал и об этой, и она не станет для него новостью. В любом случае это не пустые сплетни, поэтому никакие правила чести здесь не применимы. Действиями Костиса должны руководить только верность престолу да еще инстинкт самосохранения. Подобно прислужнику, Костис передаст эту информацию и постарается как можно скорее выкинуть ее из головы.

В тот день он внимательнее присматривался к Седжанусу. Теперь, когда мотивы лакея стали более понятны, его шутки уже не казались такими смешными. Костис решил поговорить с Релиусом – как можно скорее, как только король его отпустит.

* * *

Во второй половине дня король и королева выслушивали доклад о делах своего королевства. По крайней мере, доклад выслушивала королева; Костис до сих пор не очень понимал, чем же занят король. Кажется, даже Костис уделял происходящему больше внимания, чем Эвгенидес. К его удивлению, многое оказалось необычайно интересным, кое-что выглядело неприятным, а некоторые вещи просто вызывали ужас.

Король же, напротив, на первый взгляд, считал, что все это скука смертная. Он развалился на троне и смотрел то на свои ноги, то в потолок. Казалось, он совсем не слушает и даже временами подремывает, хотя Костис подозревал, что он только изображает дремоту, чтобы всех позлить. Даже если так, на королеву его выходки не действовали. Она холодно отдавала распоряжения, словно короля тут и не было.

Король насторожился только один раз – когда кто-то из людей Релиуса доложил, что в Саунисе бароны восстали против своего короля и его наследник, Софос, куда-то исчез – возможно, похищен мятежниками. Но даже при этом король не произнес ни слова. Заговорил он всего один раз, и то только потому, что его открыто подтолкнули эддисские советники.

В тот день довольно долго шел разговор о том, где разместить эддисский гарнизон. Бароны тех мест, где стояли войска, платили за их содержание, и некоторые из них жаловались, что нагрузка распределяется неравномерно. Один из помощников эддисского посла обернулся к королю и напрямую спросил:

– Что думает ваше величество?

– О чем? – Эвгенидес вынырнул из дремоты и сверкнул глазами на эддисцев, сердясь, что его потревожили.

Орнон прочистил горло:

– Барон Анастасиус просит освободить его от обязанности содержать наши войска. Мы обсуждаем, куда можно их перебазировать.

– Рядом земли барона Клетуса. Поставьте там.

– Гм, – дипломатично протянул Орнон. – Наши инженеры отмечают, что путь к его землям преграждает ущелье, и поэтому размещение там войск окажется тактически… неблагоприятным.

Точнее, стоящие там войска будут тактически бесполезны, потому что ущелье отрезает земли барона Клетуса от всех важных путей сообщения. Королю объяснили это подробнейшим образом. Костис выслушал от начала до конца, тихо вздохнул – неужели придется слушать снова? Но его спас королевский каприз.

Эвгенидес взмахнул рукой и беззаботно заявил:

– Постройте мост.