Король Аттолии

– Прикажи его арестовать, – посоветовал король. И, помолчав еще, напрямик добавил: – Немедленно.

«Если королю удастся устранить меня, ты, возможно, станешь следующим капитаном гвардии», – вспомнилось Костису. А если король устранит Релиуса? Кто займет его место?

Костис едва дышал. Король не отдал приказа об аресте, хотя мог бы. Но он прилюдно велел королеве сделать это. Теперь всем станет ясно, способна королева настоять на своем или нет.

– Приведите Телеуса, – велела она, и гонец выскочил из зала.

«Тебе кажется, что он не способен вести себя как подобает королю, но он считает иначе».

Все ждали, не произнося ни слова. У Костиса мысли лихорадочно метались по кругу. Интересно, у всех ли так, подумалось ему. На лице королевы невозможно было ничего прочитать. Она даже глазом не моргнула до той минуты, когда перед ней предстал Телеус. Ее муж – властитель Аттолии, и ее страна наводнена солдатами Эддиса. Она приказала арестовать собственного архивариуса.

– Телеус, не совершай ошибок, – предупредила королева. – Это надо сделать немедленно.

Когда капитан ушел, все снова застыли в неподвижности. Время текло медленно, и никто не шелохнулся, не издал ни звука. Все ждали. Наконец двери распахнулись, но это пришел эддисский посол. Он поклонился трону и тихо отошел к стене. Двери раскрылись опять, и на этот раз пришел Телеус. С ним были гвардейцы, и в их окружении – секретарь архивов. Ошеломленные придворные дружно обернулись к королю. На лицах Телеуса и Релиуса было написано все как есть. Архивариус был виновен.

– Он писал вот это. – Гвардейский капитан показал несколько листков. – Увидев нас в дверях, пытался принять яд, ваше величество.

– В этих бумагах – признание?

– Да.

Релиуса провели через весь зал, и перед троном он упал на колени. Глядел прямо перед собой, словно не видел впереди ничего, кроме собственной гибели, и все звуки мира сливались для него в неразборчивый гул.

Он поднял потухшие глаза на королеву:

– Разрешите объясниться.

Королева взглянула на него сверху вниз и ничего не сказала. Его губы шевельнулись, словно он хотел заговорить, но с них не слетело ни слова. На миг он зажмурился и судорожно вздохнул.

– Когда я сказал, что не знаю, кто нас предал… Я солгал, – признался он. – Я уже тогда понял, что в этом только моя вина. Я навещал одну женщину в городе. Вы о ней знаете, слышали о ней. Потом она оставила меня. Я думал, что надоел ей, но следовало догадаться сразу, в тот же миг, когда она исчезла, что я дал ей увидеть слишком много и что она шпионила на Медию. – Он схватился за голову. – Моя королева…

Телеус ударил его по затылку с такой силой, что архивариус распростерся на мраморных ступенях у подножия трона.

– Для тебя она ваше величество! – рыкнул гвардейский капитан.

– Телеус. – Королева остановила его одним-единственным словом. Но, в отличие от нее, на лице у капитана отражалась вся ярость, вся злость на предателя. – Яд? – спросила она у Релиуса.

Он с трудом поднялся на колени.

– Мне было страшно, – признался он.

– Еще бы, – сказала Аттолия. – Но разве ни в чем не повинный человек держит под рукой яд?

– Моя… Ваше величество, – поправился Релиус. – Я вас подвел. Подвел, но, клянусь, у меня никогда и в мыслях не было вас предавать. Об этом я и писал – хотел, чтобы вы знали. Я не собирался ничего скрывать от вас. Вы должны мне поверить, – настаивал он.

– Должна ли, Релиус?

Если все, чему он ее учил, было правдой, то на этот вопрос мог быть только один ответ.

Его губы шевельнулись, но он так и не смог выдавить нужное слово. Лишь покачал головой.

– Нет, – тихим голосом подтвердила королева. – Уведите его.

После его ухода весь двор застыл в неподвижности. Каждый боялся шелохнуться, опасаясь стать первым, на кого падет ее взор.

– Пойдешь смотреть? – спросил король.

– Придется, – ответила королева.

– А я не смогу, – признался король.

– И не надо. – Аттолия обернулась к камердинеру, чьей обязанностью было впускать гостей пред монаршие очи и вовремя уводить, и сказала: – Мы здесь закончили.

Это означало, что сегодняшний прием завершен. Все дальнейшие дела будут отложены. Камердинер поклонился и начал выводить гостей. Когда король встал, все замерли в почтительном поклоне. Личная гвардия выстроилась вокруг короля и сопроводила его к выходу. В дверях Костис оглянулся на королеву. Она в одиночестве сидела на троне в опустевшей комнате.

Нет, подумал Костис. Король не будет смотреть на допрос Релиуса. Для этого надо вернуться в подземные камеры, где держали пленного Эвгенидеса, где ему отрубили правую руку. Король не просто побледнел, он позеленел, и, подумал Костис, тошно ему было не столько от мыслей о страданиях Релиуса, сколько от воспоминаний о собственных муках.

Они вернулись в королевские покои. В кордегардии король остановился.

– Который час? – Он потер глаза рукой, словно в растерянности. На его лице даже не отражалось радости от того, что ему удалось устранить Релиуса.

– Скоро середина часа, ваше величество.