Корабль в пустоте

Мы стояли, озираясь, не зная, что делать. Я заглянул за угол колокольни и вдруг увидел на высвобожденной народом части площади, напротив собора, кучку размахивающих руками людей. Среди них выделялся черным мундиром и белой портупеей карабинер.

– Похоже, нам туда, – сказал я Лилу. – Поспешим!

Мы побежали к людям, стоящим кружком вокруг чего-то. Это что-то оказалось Стригуновым. Он лежал на спине, раскинув ноги, с багровым, как вымя, лицом. Опустившаяся перед ним на колени женщина нащупывала пульс на сонной артерии.

– Павел Трофимович! Что с вами?

Ректор не отвечал.

– Что с ним? Есть ли здесь доктор? What about him? Is there a doctor here? – кричал я.

– Sono un dottore, – сказала женщина, поднимаясь с колен. – A quanto pare, apoplexia cerebri.

– Аpoplexia? Апоплексический удар? Инсульт?

– Si. Credo di si'.

Мне показалось, что меня самого сейчас хватит удар. Так, говоришь, «Аквариум» не любит повторяться?! Как только ты поверил в это, он сразу повторился, да еще как, наотмашь! Стригунова, парализованного в Южноморске, я хотя бы не видел!

Лилу смотрела на меня страшными глазами, прижав руки ко рту, как будто это я валялся без сознания на площади, а не ее любовник.

– Prendi il suo telefono. Sono stato io a rispondere alla chiamata. – Бородатый рыжеволосый мужчина протянул мне смартфон. А, очевидно, это он и разговаривал с Глазовой по нему.

Я схватил телефон.

– Как вызвать скорую? How to call an ambulance?

– Already called, it floats, – ответил по-английски молодой карабинер.

Уже плывет? Ах, да, здесь же все службы плавучие. Но где же этот чертов Колюбакин с его итальянским? Мой английский оставляет желать лучшего. Да и знают его здесь не все.

Я в тоске оглянулся и вдруг понял, что мы стоим аккурат на прямой линии между часовой башней Оролоджо и столпами на набережной.

И ровно посередине.

* * *

Пожалуй, мои последующие ощущения можно сравнить с теми, что испытывает герой криминального фильма, которому нужно пройти через помещение, расчерченное сверху донизу красными лазерными нитями сигнализации. Только он видит эти нити, а я линии мистической геометрии «Аквариума» нет. Занося ногу, чтобы сделать очередной шаг, мы с Лилу не могли быть уверены, что не вступим в заколдованный сектор. В мире «Аквариума» не было будущего, только настоящее, оборачивающееся прошлым. И кто мог поручиться, что, если бы мы раньше Стригунова пересекли роковую точку между колоннами и часовой башней на площади, с нами тоже не случилась какая-нибудь пакость?

Так и не пришедший в сознание Стригунов остался в Ospedale, госпитале, с убойным диагнозом геморрагический инсульт. Хорошая новость была только одна: среди его документов нашли оформленную перед вылетом медстраховку. На первое время ее хватит, а что будет дальше, мы не имели ни малейшего представления. Смартфон ректора включили в опись найденных при нем вещей и забрали, а у нас никаких телефонов организаторов конгресса не было, если не считать номера Колюбакина, который по-прежнему был “è disattivato o è fuori portata”.