Коптский крест

Это было чистой правдой. Буквально за несколько секунд до того, как машина остановилась у дома на улице Казакова, мобильник доктора зазвонил. Каретников, правда, отделался парой слов — очень уж торопил его спутник, — и, наскоро припарковав «Ниву-Шевроле», приятели последовали в подворотню. Двор проскочили с ходу, и только когда на лестнице их встретила заплаканная хозяйка дома со свечой в руке, Каретников недоуменно посмотрел на своего спутника. Олег Иванович пробурчал что-то насчет «дом старый, перед капремонтом, вот проводка и сыплется», отодвинул супругу Василия Петровича в сторону и решительно проследовал в квартиру. Каретников проследовал за приятелем, покосившись на платье женщины — уж он-то знал толк в реконструкционных нарядах. Но это, как оказалось, были еще цветочки.

Следующий удар нанес Каретникову рукомойник. Услышав неизменное «где тут у вас руки можно помыть?» Николкина тётя засуетилась и велела Марьяне проводить гостя в ванную комнату. Олег Иванович попытался, было, дернуться вслед — но сдержался, осознав, что изменить все равно уже ничего не сможет.

Педиатр вернулся в гостиную с круглыми от удивления глазами, на ходу вытирая руки длинным вышитым полотенцем. Олег Иванович попытался делать знаки, которые должны были, по всей видимости, означать «ничего, не обращай внимания», но в ответ получил уничтожающий взгляд.

— Итак, где у нас больной? Пойдемте-ка…

Последовать за своим другом в комнату Николки Олег Иванович не решился. Он и сына на всякий случай заранее отослал прочь, чтобы тот чего не ляпнул; Ваня околачивался теперь во дворе и страдал от неизвестности. Из комнаты Николки слышались голоса: напуганные и встревоженные Ольги Георгиевны и Василия Петровича, и несказанно удивленный — Каретникова. Пару раз Марьяна бегала туда-сюда с полотенцами; потом принялась метаться по комнатам, в поисках таза, а под конец убежала на кухню, заявив, что «доктор велели воды согреть поболе». Продолжалось это с полчаса, после чего Василий Петрович позвал вконец измаявшегося гостя к Николке.

Олег Иванович шел в комнату больного, как на Голгофу. Он, конечно, уже понял, сколь наивными были его рассуждения, когда он только собирался приглашать врача сюда, в 19 век; но, с другой стороны, делать все равно ничего не оставалось. Доктор, еще раз навестивший к вечеру Овчинниковых, пытался успокоить хозяйку дома, внушая ей что-то насчет кризиса. Но стоило женщине выйти — посоветовал Василию Петровичу звать батюшку. Николка пылал в сильнейшем жару, сотрясаясь от приступов раздирающего кашля; Марьяна то и дело меняла пропитанные потом простыни. Казалось, куда уж проще — в этом мире, не избалованном антибиотиками, одна-единственная таблетка пенициллина должна была оказать эффект чудодейственный… Как, во всяком случае, предсказывали авторы попаданческих романов. А если нет? И вообще — в 21 веке еще есть пенициллин? Разных противовоспалительных средств — уйма, но какое именно выбрать в такой ситуации? Судить об этом Олег Иванович не брался, но что такое анафилактический шок, представлял себе превосходно — несколько лет назад на его глазах едва удалось откачать парнишку-реконструктора, перепутавшего сильнодействующие антибиотики.

Оставался, правда, еще один выход — тащить мальчика через портал и, на машине, в ближайшую больницу. Но, во первых Николка выглядел, мягко говоря, нетранспортабельным, а во вторых — даже скромных познаний Олега Ивановича в медицине хватило, чтобы отказаться от такого эксперимента. Везти ребенка с иммунитетом 19-го века, в тяжелейшем состоянии, в современную больницу, этот рассадник всевозможной заразы… это даже если забыть о тех неизбежных вопросах, на которые придется отвечать уже в приемном отделении!

В общем, Олег Иванович выбрал вариант, который казался наиболее разумным. Благо — с Каретниковым он был знаком уже лет семь, полагал его человеком своим и надеялся как-нибудь объяснить неизбежные несообразности.

Надежды эти рассеялись почти сразу — стоило врачу оказатсья в квартире Овчинниковых. Отсутствие электричества, древний «мойдодыр» вместо нормальной раковины, мыло, обстановка, наряды хозяев дома… все это можно было еще как-то пережить. Но, когда на вопрос о том, на какие антибиотики у мальчика аллергия, последовал недоуменный вопрос: «Простите, сударь, о чем это вы?» У Каретникова глаза на лоб полезли. Он хотел, было, обматерить кривлявшегося хозяина дома — хобби, это, конечно, здорово, но время надо выбирать! Ребенок в тяжелейшем состоянии, а он тут…

Ольга Георгиевна, видимо, уловила, что речь идет о лекарствах, прописанных племяннику — и вместо того, чтобы переспрашивать, что означают слова «антибиотик» и «аллергия», молча подала доктору склянку, доставленную Яшей из аптеки. Каретников взял ее, изучил этикетку — не этикетку даже, а прикрученную куском бечевки прямо к флакону бумажку — и потрясенно уставился на женщину.

— Лауданум? Это… ему? Где вы это сперли? И какая сво… простите, КТО посоветовал дать это мальчику?