Конфуций

И не случайно придворный учитель музыки в столице чжоуского государства отмечал у Конфуция «все знаки высшей мудрости».

— У него, говорил он, — у него и глаза, и лоб, и спина, и даже осанка мудреца….

Нельзя забывать и об удивительной харизматичности Конфуция, который производил на всех общавшихся с ним неизгладимое впечатление.

Что тоже говорит о его высшем даре.

В Китае и до Конфуция были мудрецы. Но они в отличие от него получили свои потенции непосредственно и органично у Неба-Природы и спустились на землю, чтобы одухотворить «материю» и дать ей импульс развития.

Если верить самому Конфуцию, который отрицал в себе наличие врожденных знаний, то он, опираясь на их опыт, проделал обратный путь.

Он вознёсся духом и стал мудрецом, не будучи им от рождения. И именно этим его опыт бесценен, поскольку его можно сознательно использовать ради развития других людей.

Глава VII «Благородный муж всегда думает о добродетели; простолюдин думает об удобстве», или почему Конфуций воспевал аристократию

Как мы видели, Конфуций воспевал в своем учении благородного мужа и весьма прохладно относился к простолюдинам.

Именно это дало возможность некоторым критикам конфуцинаства называть его певцом аристократии.

И они, надо заметить, не ошибались, поскольку Конфуций и на самом деле являся ее певцом, хотя никогда не высказался по поводу природы человека — добра она или зла.

Но прежде чем говорить о том, как и почему и какую аристократию он воспевал, давайте посмотрим, что собой представляло китайское общество времен Конфуция.

Центром управления был двор вана. Дворцовая система управления замыкала на дворце всю деятельность по обслуживанию самого вана и по управлению государственными делами.

Близко к вану стоял цзай — управитель, который вместе с подчиненными ему чиновниками был глашатаем воли вана внутри дворца, ведал дворцовыми ремесленниками, следил за храмами предков вана и пр.

Особое место при дворе занимали шаньфу (стольники), обслуживающие личные нужды вана, выполняющие универсальную и особо доверительную работу по выполнению его различных административных и военных поручений.

Ряд должностей был связан с функциями контроля над государственной хозяйственной деятельностью. Леса, воды, пастбища, например, были объектом забот особых чиновников, подчиненных «надзирателю земель».

По образцу двора вана строилось управление и в автономных уделах.

Администрация в уделах возглавлялась удельными правителями — чэкухоу, они опирались на советников и помощников.

Правителей уделов собирал ван для обсуждения вопросов о наказаниях, о ритуале, о справедливости.

Все свободное население Чжоу делилось на пять социальных групп.

Группа, занимавшая высшую ступеньку в иерархической лестнице, была представлена личностью правителя, «Единственного среди людей», как, следуя традиции, продолжали называть себя чжоуские ваны.

Вторая группа — чжухоу, правители наследственных владений, представители высшей чжоуской аристократии.

Третья — дафу, главы тех цзу (родоплеменных групп), которые в своей совокупности составляли население наследственного владения чжухоу.

Четвертая группа — ши, главы больших семей, входивших в состав того или иного цзу. Наконец, пятая группа — простолюдины.

Социальный ранг, будучи внешним проявлением принадлежности к одной из пяти общественных групп, определял совокупность тех материальных благ, которыми мог пользоваться данный человек.

«Одежда зависит от ранга, а потребление богатств — от размера вознаграждения, соответствующего рангу, — читаем мы в одном из источников чжоуского времени. — Различны количества питья и еды, покрой одежды, количество скота и рабов, существуют запреты на употребление определенных форм лодок, колесниц и домашней утвари.

Не огорчаюсь, если люди меня не понимают, — огорчаюсь, если я не понимаю людей

Легко ненавидеть и трудно любить. На этом основаны многие вещи в нашей жизни. Всего хорошего трудно добиться, и намного легче получить что-то плохое

Когда ясно, в чем заключается истинная нравственность, то и все остальное будет ясно

При жизни человека соблюдаются различия в головном уборе, одежде, количестве полей и размерах жилища; после смерти — в размерах внутреннего и внешнего гроба, савана и могильной ямы».

Строго регламентировались размеры жилища и его убранство.

Так, балки во дворце Сына Неба были тесаные, полированные, инкрустированные камнями, во дворце чжухоу — тесаные, полированные, а в доме дафу — просто тесаные.

То же самое касалось и пищи: ван мог питаться мясом быка, барана и свиньи, чжухоу — только говядиной, дафу — свининой, ши — рыбой, а простолюдины вообще не имели права есть мясо.