Конец партии

— Определённо, мы должны приложить все силы. И ты, наверное, хочешь дать мне какие-то гарантии, что вы сможете обеспечить бесперебойную доставку патронов и снарядов на передовую.

— Да, — просто ответил Коновалов, удивившись прозорливости Керенского.

— Так, а что же ты ещё хочешь мне предложить?

— У нас не решён вопрос с продовольствием.

— Да, я сам ломаю над этим голову, да и не столько я, сколько министр земледелия Чаянов. Пока я не вижу другого решения, как внедрять повсеместно карточную систему и выкупать хлеб по твёрдым фиксированным ценам. Правда, придётся это как-то компенсировать. Ты знаешь, Иваныч, я думаю, надо заинтересовать вас на спонсирование крестьян инструментом и одеждой. Вы же все текстильщики и прочие. Эх, если бы не война, — досадливо вздохнул Керенский и снова заходил по кабинету.

— Я и хотел тебе предложить помощь. Мы готовы закупать зерно и другое продовольствие своими силами. Государство выплачивает нам твёрдую цену, а мы скупаем у крестьян и зерноторговцев его по рыночной, компенсируя разницу из своего кармана. Потом мы обеспечим бесперебойные поставки продуктов в армию и города.

— Таак, — протянул Керенский, — и что же вы за это хотите?

— Прежде всего, защиты, — обстоятельно ответил Коновалов. — А потом — заключения договора о том, что нам всё компенсируют после войны.

— Это каким же образом я вам это обеспечу?

— Здесь много вариантов. Можно снизить пошлины на вывоз или налоги на продажу внутри страны производимых нами товаров. Можно делать это под гарантию продовольственного кредита или займа Свободы, что сейчас идёт ни шатко, ни валко. Или передать нам в аренду земли бесплатно на 49 лет.

— Согласен, займ Свободы не показал свою привлекательность, но мы тогда подумаем о займе Закона. Эти деньги пойдут на многое, в том числе на восстановление законности и порядка, а кто будет их разворовывать, того мы расстреляем.

— Ты стал очень кровожадным, Саша!

— Нет, я стал циничным и практичным. Зачем мне кого-то жалеть, если этот кто-то сам никого не жалеет? Это контрпродуктивно, каждый должен ответить за всякую копеечку, иначе потом копеечка спросит с него.

— Всё так, но ты согласен или нет?

— Почти. Мне тоже нужны гарантии того, что вы не затеяли свою игру, или кто-то из вас. Учти, что над всем будут стоять мои люди, пусть не везде, но любые махинации с зерном быстро станут известны мне, со всеми вытекающими из этого последствиями. Ты, я думаю, понимаешь, что это аксиома на сегодняшний день, иначе нам не удержаться у власти, и мы все будем сметены восставшим народом.

«Мы!», — заметил про себя Коновалов и изрядно от этого понимания повеселел.

— Я знал, что ты согласишься. Мы подготовим предложения к обоюдной выгоде, ты не пожалеешь, если пойдёшь на соглашения с нами. Мы задействуем всех торговцев и создадим лигу промышленников.

— Главное, чтобы вы не пожалели, Саша, — усмехнулся в ответ Керенский, и Коновалов сразу вспомнил, с кем он сейчас разговаривает. На мгновение ему стало не по себе. А Керенский, внимательно глядя на Коновалова, продолжил.

— У вас уже есть военно-промышленный комитет, который был арестован царём накануне революции, хватит плодить сущности. Лучше всего за вас скажут ваши деньги, которые вы направите на достижение нужного результата. Как говорят американцы, человек голосует рублём, то есть долларом.

— Да-да, я согласен. А мы с тобой давно не общались за рюмкой водки, Саша.

— Не волнуйся, ещё пообщаемся, а сейчас, извини, мне надо ехать. Дела ждут!

— Да-да, спасибо, что выслушал меня, мне тоже уже пора.

Глава 9. Армия и продовольствие

"Что же дают за февраль, за работу, за то, что с фронтов не бежишь? — Шиш!"

В. Маяковский

"Дефицит продуктов, который был в СССР никуда не делся, просто дефицит настоящих качественных продуктов стал незаметен среди изобилия суррогатов и эрзац продуктов."

Ю. Серёжкин

До начала общего наступления на фронтах оставалось от силы две недели, а нужно было ещё решить вопрос с продовольствием и налаживанием железнодорожных сообщений. Некий порядок постепенно на них уже образовывался, но не всегда и не везде. С целью ускорения решаемых вопросов Керенский вызвал к себе генерала Раша.

— Господин генерал, — максимально жёстко начал разговор Керенский. — Что вы можете мне рассказать о работе железнодорожного транспорта? Генерал ощутимо напрягся, но к тяжёлому разговору оказался готов.

— К сожалению, ничем особым, господин министр, я обрадовать вас не могу. Поезда ходят крайне нерегулярно и часто в них набиваются дезертиры, которые мало того, что не платят, так и вообще стараются выгнать законных пассажиров.

Керенский нахмурился, всем своим видом показывая недовольство.