Конец партии: Воспламенение (СИ)

- Это же замечательно, а то мы за тебя испугались…

- Да ладно, - отмахнулась я, - со мной и хуже бывало. А это все так, ерунда.

Нора мою болезнь ерундой явно не считала, но дальше распространяться об этом не стала. Проглотив залпом кофе, я потянулась, ощущая, как ноют затекшие за несколько дней бездействия мышцы, и решила все-таки прошвырнуться. И чего, в самом деле, время терять…

- А где у вас Конвент заседает? - только у самого порога я вспомнила, что не знаю даже приблизительно, куда идти.

- В манеже Тюильри, - ответила Нора немного удивленно. - А ты что, туда идешь?

- Ну да, - беззаботно ответила я. - Хочу поглядеть, как там и что. До скорого!

- Пока, - с некоторой растерянностью ответила Нора, и я поспешно шмыгнула за дверь.

День был чудесный, за прошедшие дни изрядно потеплело, и я, никуда не торопясь и избежав по дороге всяких неприятных приключений, беспрепятственно добралась по искомому адресу. “Одним глазком - и сразу в Латинский квартал” - твердила я про себя, обходя кругом здание манежа и не зная, как лучше к нему подступиться. Больше всего меня пугали, если честно, мужчины в военной форме, стерегущие дверь: конечно, мне ясно было, что это всего лишь караул, и ничего плохого они мне не сделают, даже если не захотят пустить, но почему-то желания проверять эту мысль на практике я в себе наскрести не могла.

Наверное, я не меньше десяти минут проторчала невдалеке от входа, как дура: лишившись айфона, я вместе с ним потеряла и остатки чувства времени, если, конечно, оно у меня вообще еще оставалось. Уйти мне казалось трусливым, а зайти было боязно, и неизвестно, сколько бы я, раздираемая внутренними противоречиями, провела еще в таком положении, но тут двери манежа открылись, и оттуда просто валом повалил народ: очевидно, в Конвенте объявили перерыв. Взволнованно о чем-то переговариваясь, депутаты растекались в разные стороны: кто в глубину сада, кто к близлежащим кафе. С трудом, но мне удалось заметить среди них Робеспьера, и я, невероятно радостная от того, что вижу какое-никакое знакомое лицо, устремилась к нему. Но при этом я, как всегда, забыла хотя бы сообразить, куда бегу и посмотреть под ноги, в результате чего пребольно ударилась ногой обо что-то металлическое и чуть не упала, едва при этом через кого-то не перелетев.

- Эй, гражданин! - донесся до меня скрипучий недовольный голос. - Вы с ума сошли?

Кто-то обернулся на меня, но без всякого интереса, и тут же продолжил путь по своим делам. Растирая ушибленное место, я перевела взгляд на того, с кем только что так неудачно столкнулась. В первую секунду мне показалось, что передо мной стоит какой-то карлик, но тут же я поняла, что человек, так некстати пострадавший от моей неуклюжести, вполне нормального роста, просто сидит в чем-то, очертаниями напоминающем инвалидное кресло.

- Ой, простите, - залепетала я, не зная, куда деться от неловкости, и кинулась подбирать с земли бумаги, при столкновении вылетевшие у мужчины из рук. Ничего не скажешь, отлично прогулялась в Конвент: в первые же полчаса едва не угробила инвалида. Хорошо, что тут не Соединенные Штаты, иначе этот несчастный точно засудил бы меня до позеленения.

- Возьмите, пожалуйста… - я протянула ему собранную неаккуратную кипу, и его взгляд немного смягчился.

- В следующий раз будьте аккуратнее, - произнес он уже не зло, а наставительно. - Иначе вы кого-нибудь в могилу сведете.

- Обязательно, - заверила я, вновь поворачиваясь в оплыващую нас толпу. Как и следовало ожидать, за полминуты Робеспьер бесследно в ней растворился.

- Между прочим, гражданка, - а этому бедняге, похоже, не с кем было поговорить, - мне кажется, но ваш камзол мне определенно знаком.

Отчего-то первым моим движением было плотнее запахнуть воротник редингота, и лишь вторым - недоуменно что-то спросить, но меня прервал знакомый голос, пробивший ледяной иглой воздух рядом с моим лицом:

- Нет, тебе не кажется. С выздоровлением, Натали.

- О, добрый день, - не знаю, где Робеспьер учился появляться будто из-под земли, но пока что он в этой дисциплине бил все рекорды, а я от этого чувствовала себя бабочкой, запертой в стеклянный колпак под пристальным наблюданием лаборанта, - эм, как у вас дела?

- Неплохо, пожалуй, - устало отозвался он и затем, когда я перевела вопросительный взгляд с него на человека в инвалидном кресле, поспешил мне его представить. - Познакомьтесь, это Жорж Кутон, мой друг и соратник в нашей общей борьбе… Жорж, это Натали, моя дальняя родственница.

- Очень дальняя, я вижу, - проскрипел Кутон. Я пробормотала что-то вроде того, что рада знакомству, но он этого, похоже, вовсе не разделял. Впрочем, его можно было понять, если вспомнить, при каких обстоятельствах это самое знакомство произошло. Напоследок Кутон наградил меня ничего не выражающей улыбкой и потерял ко мне всякий интерес. Последнее было взаимным - на меня едва ли не с поцелуями налетел Огюстен.

- Натали, ты выздоровела!