Комплекс хорошей девочки

– Пожалуйста, Мак. Я сделаю что угодно. – Я хватаю ее за руки, сжимая их, пока она пытается вырваться. Чувствую – как только она сделает первый шаг, то уйдет навсегда. – Я люблю тебя. Дай мне это доказать. Дай мне шанс, прошу.

– У тебя был шанс. – Слезы неумолимо катятся по ее щекам. – Ты мог рассказать мне обо всем много месяцев назад. У тебя был миллион возможностей, включая тот день, когда мы разговаривали с Престоном. Ты мог сказать, что знаешь его, что по его указке тебя уволили. Но ты промолчал и вместо этого позволил всем смеяться надо мной у меня за спиной. – Мак вырывает свои руки из моих и вытирает слезы. – Я могла бы за все тебя простить, если бы ты не солгал мне прямо в лицо. Должна отдать тебе должное, Купер. Ты отлично сыграл. И заставил всех, кого я считала друзьями, солгать. Засунул меня в этот идеальный стеклянный домик из дерьма для вашего развлечения.

– Маккензи… – Я словно хватаюсь за ниточку, которая выскальзывает из моих пальцев. С каждым вздохом Мак отдаляется от меня. – Позволь все исправить.

– Нечего исправлять. – Ее выражение лица теперь напоминает маску. – Я зайду в дом собрать свои вещи и уберусь отсюда. Потому что это единственное, что мне осталось. Не пытайся меня остановить.

Затем она поворачивается спиной и исчезает за отблеском огня.

Наступает гробовая тишина.

– Забудь, что она сказала, – выпаливает Эван, толкая меня в плечо. – Иди за ней.

Я смотрю в пустоту.

– Она этого не хочет.

Я знаю Мак достаточно хорошо, чтобы понять, когда она принимает окончательное решение. Все, что я сейчас сделаю, только прогонит ее быстрее и усилит ненависть ко мне. Потому что она права: я повел себя дерьмово, когда встретил ее. И я не сделал ничего, чтобы доказать обратное.

– Тогда я пойду, – рычит Эван, отмахиваясь от моей попытки остановить его.

Неважно.

Он не изменит ее решения. Она уходит.

Уже ушла.

Все остальные медленно расходятся, пока я не остаюсь на пляже в полном одиночестве. Я опускаюсь на песок и сижу так, потеряв счет времени, пока костер не превращается в холодные угли. Эван не возвращается. Нет смысла рассказывать мне то, что я и так знаю. Солнце уже выглядывает из-за волн, когда я наконец плетусь обратно к дому через остатки несостоявшейся вечеринки.

Дейзи не бежит навстречу, когда я захожу внутрь. Ее миски с водой нет на кухне. Половина шкафа в моей комнате пуста.

Я падаю на кровать и смотрю в потолок. Чувствую онемение. Пустоту.

Вот бы знать еще тогда, в самом начале, как тяжело будет скучать по Маккензи Кэбот.

Глава сорок вторая

МАККЕНЗИ

Я всю жизнь прожила без Купера Хартли. А теперь, проведя шесть месяцев вместе, я уже не знаю, каково это было – не знать его. Шесть месяцев и минуты, которые превратили все это в ад.

Один подслушанный разговор.

Одно роковое признание.

Мое сердце онемело. Так быстро. Словно задуть спичку.

Выйдя из дома Купера с разбитым сердцем, я села на заднее сиденье такси с Дейзи и заплатила водителю, чтобы тот нарезал круги по городу почти два часа. В конце концов таксист высадил меня в Талли-Холл. Я появилась у двери Бонни с сумкой в одной руке и поводком Дейзи в другой. Она поприветствовала нас с сочувствующим выражением лица. К моему счастью, ее новая соседка почти все ночи спит не дома. Но, к сожалению, когда утром студенты начали вставать на занятия и топтаться по коридору, Дейзи принялась лаять, почуяв незнакомцев. В одно мгновение к нам нагрянул советник по общежитию и потребовал, чтобы мы освободили комнату.

Ради Бонни я сообщила ему, что мы зашли всего на несколько минут, чтобы поздороваться, хотя не уверена, что он купился на это. К полудню я с Дейзи уже сидела на заднем сиденье другого такси, обдумывая запасной план. Оказалось, что в Авалон-Бэй нет отеля, в котором разрешено проживание с домашними животными. Произошел какой-то случай на выставке собак несколько лет назад, которая пошла наперекосяк.

Так я оказываюсь в доме Стеф и Аланы. Дейзи, маленькая предательница, запрыгивает прямо на диван и на колени Стеф. Я немного колеблюсь, когда сажусь рядом со Стеф, пока Алана излагает их доводы. Они отправили около дюжины сообщений после того, как я вылетела с вечеринки. Не столько содержание, сколько настойчивость убедили меня в их искренности.

– В нашу защиту хочу сказать, – произносит Алана, стоя со скрещенными руками, – что мы не знали, какая ты классная.

Должна отдать ей должное – она прямолинейна. Даже признавая, что принимала немалое участие в создании плана мести, она не подбирает слова.

– На самом деле, – продолжает Алана, – к тому моменту, когда Купер заявил, что вы двое действительно вместе, открыть тебе правду показалось нам более подлым поступком.

– Нет, – просто говорю я. – Подлым поступком было лгать.