Комплекс хорошей девочки

– Я был здесь, ну, для помощи, – вставляет Эван со своего стула, где он прохлаждается уже какое-то время, допивая последнее холодное пиво, вместо того чтобы помочь мне все устроить. – Она права, Куп, – добавляет он, любезно кивая мне, как бы говоря: «Понимаешь, я на твоей стороне».

– Не лезь в это, – советует ему Купер.

Я смотрю на них обоих.

Мало что может быть хуже, чем делить день рождения с разницей в один день с парой едва приученных к хозяйству близнецов. Прошлой ночью у них появилась блестящая идея устроить большую вечеринку в последнюю минуту вместо ужина, который я планировала, так что теперь мы в спешке пытаемся придумать хоть что-то, вот только Эван ленив, а у Купера организаторские способности селедки.

– Забудь об этом. – Я даже не хотела эту дурацкую вечеринку, но они настояли на том, что, поскольку это мой двадцать первый день рождения, мы должны оторваться по-крупному. Так что, естественно, я застряла тут, выполняя большую часть работы. – Я привезу еду с одного конца города, торт с другого, потом заскочу за льдом и постараюсь вернуться до наступления темноты. Пожелай мне удачи.

Купер издает раздраженный стон.

– Я позвоню Хайди и попрошу ее прийти пораньше. Хорошо? Счастлива?

Я опрокидываю складной стол – да пошел он! – и бросаюсь вверх по ступенькам к раздвижной двери, где стоит Купер и не дает мне пройти.

– Забей. Единственное, чего я действительно хочу на свой день рождения, так это поменьше ее ехидных комментариев и насмешливых взглядов. Я слишком многого прошу?

– Я уже говорил с ней. Я не могу контролировать ее поведение. Просто дай ей время. Она переживет это.

– Знаешь, я даже не злюсь на Хайди. Если бы меня водили за нос целое лето, я бы тоже раздражалась по малейшему поводу.

– На самом деле все было совсем не так, – рычит он.

– Но именно так она и думает, а остальное не имеет значения. Наверное, вам следует поговорить об этом.

– Черт, Мак. Может, ты отвлечешься от этой фигни на десять минут?

– Эй, придурок, – кричит Эван со двора. – Она права.

Купер отмахивается от брата и следует за мной в дом, а я спешу схватить сумочку и найти его ключи. Не обнаружив их ни на кухне, ни в гостиной, я иду в спальню. Куп плетется за мной, выглядя таким же измотанным, как и я.

– Знаешь, что? – Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. – Мне кажется, у нас не получается.

Наши препирательства истощают и раздражают, ведь обычно речь идет о глупостях. Мы копаемся в них и отказываемся сдаваться, пока не исчерпаем всю энергию в этой ссоре и не забудем, из-за чего вообще начался спор.

– Что, черт возьми, это значит? – Он хватает ключи с комода прежде, чем я успеваю до них дотянуться.

Я стискиваю зубы, а затем судорожно вздыхаю.

– Переезд сюда с самого начала считался временным. И теперь, когда вижу, как мы вгрызаемся друг другу в глотки все чаще, я понимаю, что злоупотребила гостеприимством.

Купер так быстро подходит ко мне, словно порыв ветра дует ему в спину. Он кладет ключи в мою руку, и, когда заговаривает, его голос звучит очень нежно.

– Это не так. Если ты готова переехать в собственную квартиру, я пойму. Но не думай, что тебе придется переезжать из-за меня. Мне нравится, что ты здесь.

– Ты уверен? – Я заметила, что количество жалоб на мое вторжение в его личное пространство выросло в геометрической прогрессии с тех пор, как я поселилась здесь. – Я бы предпочла, чтобы ты сказал мне правду. А не то, что, по-твоему, я хочу услышать.

– Клянусь, это правда.

Его взгляд встречается с моим, и какая-то искра пробегает между нами. Как всегда. Когда вся наша злость и разочарование исчезают, а буря утихает, я снова замечаю его. Замечаю то, как татуировки украшают мышцы его рук. Замечаю твердость его груди и как от него всегда пахнет шампунем и опилками.

Купер кладет руки мне на бедра. Глядя на меня из-под тяжелых век, он мягко подталкивает меня назад и закрывает дверь спальни, чтобы прижать меня к ней.

– Мне нравится, когда ты рядом, – хрипло произносит он. – Нравится, когда я ложусь спать с тобой. Пробуждаюсь с тобой. Занимаюсь с тобой любовью.

Его руки захватывают подол моего платья и двигаются вверх, подтягивая ткань, пока я не обнажаюсь ниже талии. Мой пульс становится таким громким, что я чувствую бешеные маленькие удары. Я привыкла к нему. Он касается меня, и мое тело воспламеняется в предвкушении.

– Я оскорбила твое чувство стиля своим платьем? – дразню я. Мои ладони упираются в дверь, пальцы впиваются в щели.

В ответ он только закатывает глаза и подходит ближе, пока между нами не остается лишь один воздух на двоих. Затем, облизывая губы, Купер произносит:

– Скажи, чтобы я поцеловал тебя.

Мысли путаются, а внутри все сжимается, и подгибаются пальцы на ногах.

Купер прижимается своим лбом к моему, сжимая мои ребра.

– Если мы закончили ссориться, скажи, чтобы я тебя поцеловал.

Ненавижу ссориться с ним. Но это… Поцелуи. Они как неразбавленный сироп на дне шоколадного молока. Моя самая любимая часть.

– Поцелуй меня, – шепчу я.

Его губы касаются моих – легко, нежно. Потом он слегка отстраняется.