Комната из стекла

– Посмотрите на птицу. Разве я мог такое наделать? Вы же знаете, как я их люблю. И пусть я ненавидел эту кошку, она напоминала мне о маме. Она была мне нужна. Я бы ее никому не отдал, даже хорошим людям.

Алекс так перенервничал, что чуть не плакал. Пара дней в больнице ему не повредит, и Вера решила обязательно попросить какого-нибудь жалостливого доктора из Уонсбека за ним приглядеть. Но сначала надо самой поговорить с Алексом.

– Пойдем отсюда, – проговорила она. – Я со всем разберусь. Сейчас надо отвести тебя домой.

Когда они вернулись в коттедж, он, как маленький, свернулся калачиком в кресле-качалке. В нем было не узнать уверенного молодого человека, который заведует кухней в огромном доме. Вера нашла в холодильнике молоко, нагрела на плите и сделала им по кружке горячего шоколада.

– Говорят, чай успокаивает нервы, но мне лучше всего поднимает настроение горячий шоколад. – Вера пыталась разрядить обстановку пустой болтовней.

Ветер еще не успокоился, но казалось, самое страшное уже позади. Алекс выглядел таким несчастным, что ей стало неловко. Нормальная женщина – та, у которой есть дети, – знала бы, как его утешить.

Вера села на жесткий кухонный стул и наклонилась к Алексу:

– Расскажешь мне, что случилось?

Парень кивнул, держа кружку у лица. Его глаза были широко распахнуты, и своим видом он напоминал напуганного ребенка, которому приснился кошмар и который не понимает, что это был сон.

– Ты приготовил себе ужин, – начала она.

Он снова кивнул и проговорил:

– Омлет и жареную картошку с брокколи.

– Потом пошел в свою комнату посидеть за компьютером.

Вера догадывалась о его поступках, но Алекса это совсем не удивляло и не расстраивало.

– Хотел посмотреть, что мне написали в «Фейсбуке». Собирался быстро проверить, а потом вернуться и помыть за собой посуду.

– Что случилось потом? – Вера старалась говорить как можно мягче. Она боялась, что он замкнется в себе или собьется с мысли.

– Я услышал звуки с улицы.

– Ты услышал машину? – уточнила Вера, подумав, что иначе злоумышленник не смог бы сюда попасть, и попыталась вспомнить, не видела ли она по пути чей-нибудь автомобиль. Но ей точно не встретилось ни одной машины.

– Нет. Я слышал шаги.

– Ты слышал шаги? Там же так шумит ветер.

– Кто-то шел по гравию прямо под моим окном. К тому же у нас стоят одинарные окна.

Вера кивнула, показывая, что верит его словам, и прося продолжить рассказ.

– Когда я встал и выглянул в окно, там никого не оказалось. Я подумал, мне показалось. В этом доме очень легко накрутить себя самого и испугаться.

– Ты прав, кто угодно испугался бы. Не надо было тебе оставаться здесь одному.

Какое-то время они сидели молча. Вера вытерла молоко с губ тыльной стороной ладони.

– А где была кошка? – спросила она. – С тобой на кухне, пока ты ел? Кажется, кошки всегда знают, когда поблизости что-то вкусное.

– Она просилась на улицу, – ответил Алекс, – поэтому я открыл дверь, и она вышла в сад. Я думал, она сразу же начнет скрестись назад, ей не нравится плохая погода, но она не стала. Я решил, что позову ее, когда вернусь мыть посуду. И пошел к себе.

– Прости, что перебила. – Вера откинулась на спинку стула в ожидании продолжения истории.

– Я стоял у окна, а потом высунулся, но все равно никого не увидел. И тут в часовне загорелся свет.

– Кошмар! Ты, наверное, перепугался?

– Я хотел запереть все двери и вызвать полицию. Таков был изначальный план.

Вера заметила, как Алекс начал отходить от шока. Он вытянул ноги и, казалось, был смущен, что вел себя так по-детски. Сев прямо, парень с пренебрежением отставил недопитую кружку шоколада на стол – он же не маленький, чтобы такое пить.

– Вполне разумный план, – согласилась Вера.

– Но я не мог так поступить. Не мог сидеть тут. Забиться в угол как трусливый заяц и ждать, пока за мной придет убийца.

Вера подумала, что юноша насмотрелся фильмов ужасов. Или просто хотел произвести впечатление.

На нее смотрел прежний Алекс. Тот, что встретил ее, когда она впервые приехала в Дом писателей.

– Я не мог сидеть сложа руки.

– И ты пошел в часовню?

– Буря за окном была такой сильной, и я не мог взять себя в руки. Но вместе с тем она меня завораживала. Было в ней что-то освобождающее. Я вспомнил, как еще мальчишкой ходил купаться – в море исчезало все, кроме шума волн. И в этот момент я успокоился. Да и какой смысл в страхе?

– И ты пошел в часовню? – Вера повторила вопрос. Ей больше нравился тихий, напуганный Алекс, чем Алекс в маниакальном состоянии.

– Да.

Она уже хотела попросить его продолжить, но он заговорил почти сразу:

– Там никого не было, но горел свет. Потом я увидел Офелию. – Алекс поднял глаза на Веру и сказал с улыбкой: – Не зря мы дали кошке такое имя. Это мама придумала. – Он немного помолчал. – Я не мог поверить своим глазам. Поверить, что кто-то на такое способен. Это выглядело как жертвоприношение. А после я увидел на столе малиновку.

– И что ты сделал? – спросила Вера, допив шоколад. Допивать свой шоколад, очевидно, Алекс не собирался. Интересно, будет ли заметно, если она возьмет его кружку.