Комната из стекла

Вера развернулась и вышла на улицу. Она обошла дом, как и в свой первый визит, потом вышла на террасу. Шторы гостиной были задернуты, и единственным источником света была свеча на кованом столе, за которым сидели трое. Не было ни малейшего дуновения ветерка, и пламя горело ровно. Джоанна, Джек и Рикард сидели, уставившись друг на друга. На Рикарде было объемное черное пальто и шарф. Джоанна накинула на плечи шаль, но все равно, подумала Вера, она, должно быть, замерзла.

– Ну и что вы натворили? – Как только Вера произнесла эти слова, она поняла, что звучит как воспитатель из детского сада, поэтому добавила: – Пытаетесь воскресить мертвых? Это уже какой-то спиритический сеанс.

Она пододвинула стул и села к ним за стол. В доме раздавался приглушенный смех, но снаружи стояла полная тишина.

– Что это был за номер, а, Джек?

Ответа не последовало. Все они будто окостенели. В конце концов ответила Джоанна:

– Он вбил себе в голову, будто я снова общаюсь с Полом.

– С твоим мужем?

– Бывшим мужем. Который стал политиком и ездит из Брюсселя в Страсбург и обратно. По-моему, он ни разу дальше Бирмингема не выезжал. Слишком далеко от его зоны комфорта.

– Да я и не думал, что он здесь. – Джек сделал слабую попытку оправдаться. – Я думал, что от его имени здесь Рикард.

– А сумасшедшей почему-то должны считать меня!

Джоанна закатила глаза, и свет от пламени упал ей на подбородок, бросив странные тени на лицо.

«Но она уже оттаивает», – подумала Вера. Возможно, ей нравятся все эти театральные жесты Джека. Это же так волнует – быть центром вселенной для своего мужчины, сводить его с ума.

– Я чувствовал, что-то не так, – продолжил Джек. – Я ложился спать, но в голову мне приходили разные мысли. Что и как может быть. А что, если?.. И в какие-то из своих мыслей я поверил. Не мог же я просто сидеть на ферме и ждать, когда ты вернешься. Или не вернешься.

На протяжении всего разговора Рикард не шевелился. Теперь он медленно поднялся на ноги.

– Все это – ошибка, – заявил он. – Мне не стоило принимать приглашение Миранды и приезжать в Дом писателей. Я думал, что смогу как-то помочь, но сделал только хуже. Мне очень жаль.

И он шагнул в темноту.

Глава 20

Нина проснулась, когда было еще темно. На этот раз обошлось без паники. Вместо этого она чувствовала усталость, в глазах рябило, руки и ноги отяжелели. Все потому, что поспала она совсем мало. Снотворного у нее больше не было, до кровати Нина добралась совсем поздно и долго лежала, приходя в себя от ужаса, охватившего ее, когда к ним заявился тот мужчина. Теперь она думала, почему появление любовника Джоанны так ее потрясло? Реальной опасности он точно не представлял. Постоял, покричал, из-за злости не в состоянии четко выразить свои мысли. Но все ограничилось словами. Оружия при нем не было, руки распускать он тоже как будто не собирался.

Но может, все потому, что они наконец увидели себя такими, какими их видит Джек? Жалкие бездельники. Он кричал на них, глядя то на один конец стола, то на другой. Кучка самодовольных воображал! Может, оторвете свои задницы от стульев и займетесь нормальной работой?

Все волшебство вечера улетучилось, когда дверь распахнулась и Джек начал свой концерт. Внешний мир вторгся в их нелепую фантазию об изысканном писательском салоне.

Холли, молодая сотрудница полиции, пыталась его успокоить. Она поднялась со своего места, обошла вокруг стола и встала прямо напротив Джека:

– Не надо так. Давайте пойдем в другую комнату, и вы успокоитесь.

Голос ее звучал пронзительно – испуганно и взволнованно.

Но она только разозлила его еще больше. Замолчи, девчонка! Что ты вообще понимаешь?

Тут подошла Джоанна и приобняла его так, словно он ей был не любовник, а сын. Джек сначала оттолкнул ее, что-то выкрикивая и требуя объяснений, но потом сдался и начал плакать.

Только сейчас Нина поняла: Джек ругался не на них. Он даже грубых слов не использовал, которыми не брезговала она сама, когда хотела показать, что устала или раздражена. Но все равно эта сцена поразила их, ведь злился он по-настоящему и глубоко. Целую неделю они тщательно подбирали слова, но его гнев был куда сильнее, чем все их рассказы, вместе взятые.

Нина встала с кровати и раздвинула шторы. В комнате было тепло, но сквозь стекло она чувствовала, что снаружи холодно. На востоке над морем пробивался слабый свет. В каком-то порыве она натянула джинсы и свитер, взяла из шкафа куртку. Последнее утро в Доме писателей, и она собиралась провести его с пользой. А днем уже вернуться в город.