Комната из листьев

На миг на него снизошел покой, покой человека, признавшего свое поражение. Стыдно сказать, но я испытывала к мужу более теплые чувства, зная, что ему страшно так же, как и мне самой.

Я взяла его за руку, но, оказалось, это ошибка. Он вздрогнул, отдернул руку. Как мне представлялось, физический контакт с близким человеком, который разделяет твой страх, дарует утешение. Он же это расценивал как проявление слабости. Взяв мужа за руку, я дала понять, что заметила его страх, а этого он допустить не мог.

Я сказала Энн, что она, если желает, может возвращаться в Бриджрул. Там она, я надеялась, найдет свое будущее – встретит парня, за которого выйдет замуж, или устроится горничной еще в какую-нибудь семью. Голосом я пыталась не выдать своего уныния. Меня и саму удивило, что мне так горько расставаться с ней.

Глаза Энн забегали. Я видела, что она оценивает варианты, пытается просчитать, как сложится ее дальнейшая жизнь.

– Энн, я тебя не тороплю, – сказала я. – Обдумай все как следует. Тебе предстоит принять важное решение.

– Нет, мэм, – отвечала она. – Я уже решила. Еду с вами.

– О! – воскликнула я с нескрываемым облегчением в голосе.

Однако я была не вправе воспользоваться ее неведением.

– Ты уверена? – спросила я. – Полгода на корабле, а что потом – вообще одному богу известно. Будут и опасности, и голод. Невзгоды, какие пока даже трудно вообразить.

Энн улыбнулась, словно знала, что я считаю ее слишком глупой, не способной принять в расчет все возможные испытания.

– Спасибо, мэм, – поблагодарила она. – За то, что не сулите золотые горы. Только в Бриджруле мне ловить нечего. Я, пожалуй, рискну.

Энн, я поняла, ожидала нечто подобное – если не Новый Южный Уэльс, тогда Гибралтар. Заранее взвесила все «за» и «против». Я могла не сомневаться на ее счет. Она оказалась более дальновидной, нежели я когда-либо была, быстро сообразила, что для нее более выгодно. Возможно, случится так, что Новый Южный Уэльс не оправдает ее ожиданий, но она, по крайней мере, не вслепую устремлялась навстречу своему будущему.

Я была вдвойне благодарна тому, что Энн едет с нами, потому как опасалась, что у меня могут возникнуть дальнейшие проблемы. Говорили, что женщина не может забеременеть, пока кормит грудью, но я была почти уверена, что снова ношу под сердцем ребенка. Если я не ошиблась, второе дитя родится на исходе нашего путешествия, среди льдов и бурных вод Южного океана. В сравнении с каторжным судном в том свирепом море грязный постоялый двор в Бате мог бы показаться сущим раем.

Я взяла Энн за руки, удивляясь тому, что у меня в глазах стоят слезы и мне хочется крепко ее обнять.

– О, – произнес мистер Макартур, когда я сообщила ему о второй беременности. – Что ж, вы станете первой женой офицера, которая родит на новом континенте!

– От такой чести я охотно бы отказалась.

Уловив язвительность в моем тоне, он удивленно взглянул на меня.

– Это то, что нам предстоит, – добавила я. – В любом случае выбора нет. И я сделаю то, что должна. Только, мистер Макартур, не рассчитывайте, что я буду на седьмом небе от счастья.

По ночам с тяжестью на душе я думала о предстоящем невообразимом путешествии, о своем спутнике жизни, что спал рядом. Его рука подергивалась во сне, словно он щелкал кнутом, подгоняя коня.

Я написала маме в Сток-Климсленд: «Дорогая мама, посудите сами: если нам предстоит жить в разлуке, здесь уже неважно, разделяют нас двести миль или две тысячи. То же самое Проведение Господне будет охранять меня и там, в Новом Южном Уэльсе. Солнце, что светит мне, позволит и вам греться в его ободряющих лучах».

На борту «Нептуна»

Мы еще только добрались до Плимута, где собирались загрузить судно провизией, когда Энн принесла мне новость: мистер Макартур вызвал на дуэль мистера Гилберта, капитана нашего корабля.

– Глупости, дорогая, – я отмахнулась, – над тобой подшутили!

Энн в ответ лишь пристально посмотрела на меня. Я поняла, что мне следует не на смех ее поднимать, а выслушать, пересилив свое нежелание. Эту новость сообщил ей корабельный кок, а того в свою очередь просветил слуга мистера Гилберта: дуэль на следующий день, за верфью Олд-Ган.

Это правда, что мистер Гилберт был неотесанный мужлан, и только мы покинули русло Темзы, между ним и мистером Макартуром произошла ссора – как всегда, из-за задетой чести; они, естественно, не разговаривали друг с другом. Однако мистер Гилберт был Господь Бог в маленьком мирке «Нептуна», и следующие полгода наши жизни должны были полностью находиться в его руках. Только безумец рискнул бы ввязаться в драку с человеком, наделенным столь огромной властью. Что бы это ни было за оскорбление, я уверила себя, что мистер Макартур найдет способ замять инцидент.

Но вечером следующего дня Энн пришла ко мне в каюту и сообщила следующее: от сержанта она только что узнала, что мистер Макартур и капитан Гилберт стрелялись на дуэли. Пуля мистера Гилберта прошла мимо, а вот пуля, выпущенная мистером Макартуром, продырявила капитану рукав, просвистев всего в полудюйме от него.