Читаем Комната полностью

и он сидел на краю своей койки с небольшим обрывком веревки в руках, пытаясь вспомнить, как правильно вязать беседочный узел. Он скручивал его то так, то эдак, уверенный, что все делает правильно, но узел все равно был неправильным. Закрыв глаза, он пытался вспомнить иллюстрации из руководства для бойскаутов, но у него никак не получалось правильно их выстроить, как он ни старался. На секунду он остановился, потом, очень методично, попробовал вязать по-другому, но у него все равно не получалось правильно скрутить этот чертов узел, и он сжимал этот кусок веревки и материл его, швырял на пол и смотрел на него подолгу, желая, чтобы эта херня ожила и он мог бы убить ее, разорвать в клочья. Он дрожал, его голова тряслась и горела. Он смотрел на этот блядский кусок веревки, пытаясь уничтожить его взглядом, фокусируя на нем всю свою ненависть. Наконец он поднял веревку, сжав ее изо всех сил. Его живот втянулся, кажется, достав до позвоночника. Глаза зажмурены. В груди клокочет яростный рык, который вырывается из горла, когда он наконец швыряет веревку в унитаз и бьет по ручке сливного бачка, глядя на вращающуюся веревку, пока ее не засасывает в канализацию ко всему остальному дерьму, где ей и место.

И каким же, сука, образом можно связать чертов узел из такой раздолбанной веревки? Это ж безумие. Невозможно. А эти дебильные соревнования по связыванию узлов? Встаешь в строй, потом несешься к столбу с обрывками веревок, хватаешь бумажку с названием узла, который тебе надо связать, а чертова веревка вся жесткая, толком не сгибается, и нихрена не получается. Тупейшая мутотень. И какому долбоёбу пришло такое в голову? Как та дебильная училка, которая сразу после урока английского отправила всех на урок арифметики. Вконец ебнутая. Но они ж начальство, а значит, ты должен делать то, что они тебе скажут. Если бы хоть кто-то из них понимал, какую херню они творят, было бы неплохо, но они ж все одинаковые. Все до единого. Они начальство, и при этом свою жопу от дыры в земле не отличат. Бараны тупорогие

он расхаживает по камере размахивая руками

долбоебы повсюду.

Ими весь мир переполнен. Всегда что-нибудь да испоганят. Всегда. И всегда говорят, что тебе делать. Боже, какая тупая, мудацкая херня. Он оживлено расхаживает по камере от стены к двери, от двери к стене,

наливай мне на глазок

подрочу еще разок

размашисто шагает к двери, резко разворачивается и быстро, в несколько шагов, возвращается к стене, затем снова разворачивается и прет обратно к двери,

раз, два, три, четыре, пять

я иду с рукой играть

туда-обратно, пока не останавливается у двери и не смотрит в окошко, потом дергано разворачивается, оглядывает свою осточертевшую камеру и смачно плюет, следя за траекторией полета, пока плевок не падает на пол. Некоторое время он таращится на плевок, потом наступает на него и стирает с лица земли.

и всякие гондоны

Всегда найдется кто-то, кто будет тебя бесить. Не отстанут ни за что от тебя. Без разницы, насколько у тебя простая жизнь, всегда найдется какая-то сволочь, которая все усложнит и жизнь тебе испортит. Этот чертов мир прогнил насквозь. Люди просто засранцы. Конченые мудаки. Всегда какие-то подставы устраивают. Идешь, к примеру, купить себе пару ботинок и объясняешь продавцу, какие именно ты хочешь, размер и все такое, а он напяливает тебе на ногу какую-то хрень, а когда ты говоришь ему, что тебе некомфортно, он втирает, что, мол, это ваш размер, и что смотрится отлично, и прочую херню, а когда ты в этих ботинках доходишь до дома, твои ноги все в мозолях и вообще в мясо, а ты даже не можешь этого козла убить или хотя бы эти сраные ботинки ему в задницу засунуть.

вонючие рейтузы, сраные панталоны и злоебучие гондоны

Все ж, сука, просто. Тебе всего-то и нужна пара ботинок, а какой-то еблан заставляет тебя купить пару таких, которые сжуют все твои ноги к херам собачьим. Но это же ваш размер! Отлично на вас смотрятся! Лучшие ботинки в магазине! И прочее такое фуфло. А еще старая разводка насчет того, что они разносятся. Разнести бы твою башку, черт очкастый.

Вроде того мудака, мистера Роуза, из кинотеатра Риджуэй. Тоже четырехглазый. Он всем детишкам в районе собирался раздать рождественские подарочки. И вот стоишь ты в охрененной очереди и ждешь весь чертов день, а у них вдруг подарки закончились. Ты стоял в этой ебучей очереди несколько часов, пока они там неторопливо раздают подарки, гладят детишек по голове, с рождеством поздравляют и всякое такое фуфло, а потом, когда твоя очередь вот-вот подойдет, они объявляют тебе, что, мол, подарки закончились и жаль, что тебе не досталось. Самодовольный говнюк. Он на самом деле считал себя пупом земли, потому что работал менеджером сраного кинотеатра, ублюдок хренов. Надеюсь, он гниет в аду.

у меня есть ты,

у тебя есть я

и больше нам

не надо нихуя

Перейти на страницу:

Все книги серии От битника до Паланика

Неоновая библия
Неоновая библия

Жизнь, увиденная сквозь призму восприятия ребенка или подростка, – одна из любимейших тем американских писателей-южан, исхоженная ими, казалось бы, вдоль и поперек. Но никогда, пожалуй, эта жизнь еще не представала настолько удушливой и клаустрофобной, как в романе «Неоновая библия», написанном вундеркиндом американской литературы Джоном Кеннеди Тулом еще в 16 лет.Крошечный городишко, захлебывающийся во влажной жаре и болотных испарениях, – одна из тех провинциальных дыр, каким не было и нет счета на Глубоком Юге. Кажется, здесь разморилось и уснуло само Время. Медленно, неторопливо разгораются в этой сонной тишине жгучие опасные страсти, тлеют мелкие злобные конфликты. Кажется, ничего не происходит: провинциальный Юг умеет подолгу скрывать за респектабельностью беленых фасадов и освещенных пестрым неоном церковных витражей ревность и ненависть, извращенно-болезненные желания и горечь загубленных надежд, и глухую тоску искалеченных судеб. Но однажды кто-то, устав молчать, начинает действовать – и тогда события катятся, словно рухнувший с горы смертоносный камень…

Джон Кеннеди Тул

Современная русская и зарубежная проза
На затравку: моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось
На затравку: моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось

Чак Паланик. Суперпопулярный романист, составитель многих сборников, преподаватель курсов писательского мастерства… Успех его дебютного романа «Бойцовский клуб» был поистине фееричным, а последующие работы лишь закрепили в сознании читателя его статус ярчайшей звезды контркультурной прозы.В новом сборнике Паланик проводит нас за кулисы своей писательской жизни и делится искусством рассказывания историй. Смесь мемуаров и прозрений, «На затравку» демонстрирует секреты того, что делает авторский текст по-настоящему мощным. Это любовное послание Паланика всем рассказчикам и читателям мира, а также продавцам книг и всем тем, кто занят в этом бизнесе. Несомненно, на наших глазах рождается новая классика!В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Чак Паланик

Литературоведение

Похожие книги