Комната

Он аккуратно стер туалетной бумагой гнойный шарик с зеркала, подержал этот ком в ладони. Он был твердым, будто внутри лежал камешек. Даже верхний слой бумаги был жестким. Не таким твердым как середина, но все же. Сжав его кончиками пальцев, он ощутил сопротивление. И как только такая хрень могла вырасти. Невероятно. Маленький волосок растет черт его знает как, и здоровенная хрень вылезает и уродует тебе лицо. Он посмотрел на ранку на щеке. Он положил ком туалетной бумаги с гноем внутри на раковину и начал обследовать инфицированную зону, слегка нажимая пальцами там и здесь, чтобы удостовериться в том, что вышло абсолютно все. Он продолжил выдавливать прыщ, промокая ранку туалетной бумагой, до тех пор, пока не убедился, что из нее не выходит больше ничего, кроме крови и лимфы. Потом развернул комок с гнойным ядром и начал изучать его с разных сторон и углов, трогал, сжимал и катал его кончиками пальцев. Наигравшись, он бросил этот ком в унитаз и смотрел на него несколько прекрасных минут, прежде чем смыть, а потом любовался тем, как он крутится в водовороте, сужая круги, пока с хлюпаньем не исчез в дыре.

Опустив руки и подняв голову, он подошел к зеркалу и посмотрел на ранку. Он, было, начал тыкать в нее пальцем, но остановился. Смысла в том не было.

Прислонившись к стене, он посмотрел в дверное окошко на пол, на свое отражение, на корзины с бельем и на таблички-указатели с их маленькими стрелочками; желтое сюда, зеленое сюда, синее сюда, и кому не похрену север или юг, если это одно и то же. Север мог быть югом, или зеленым, или деревом, или чем угодно. Все одинаково. Большое Ничто. Все это ничто. Полицейские или грабители, грабители или полицейские. Одно и то же. Большое Ничто. И всегда не то, чем должно быть, всегда. Он медленно, медленно бредет к койке. Никогда не получается правильно. Поездка в лагерь. Или вроде того. Было нормально, но чего-то не хватало. Хрен знает. По-любому должно было быть лучше. Сортиры воняли. Или как они там называются. Как же их, черт подери, называли? Тубзики или что-то вроде того……………. …а, да, нужники. Тубзики, сортиры, нужники. Одна хрень. Короче, воняли они знатно. Наверное, так и надо, не знаю. Но должно было быть получше. Месяцами об этом говорилось, мол, надо выбраться из города на пару недель, накупаться, по горам полазить и прочей подобной херней позаниматься, а как туда доберешься, окажется не так уж и хорошо. Хотя вроде бы и ничего так было. Мы и купались, и саламандр ловили с черепахами и всякую подобную хрень, и в походы ходили, но все было как-то не так. И что делать в лагере, когда идет дождь? Сидеть и языками чесать. Не знаю. Хотя мне там понравилось. Вроде было весело. Вот только чего-то не хватало. Возможно, мне стоило еще на пару недель задержаться в тот первый заезд. Тогда было получше, чем в другие разы, как мне кажется. Вроде тогда же у нас проходила гонка на боевых каноэ. Промокли до нитки. Не помню, выиграл ли кто те соревнования. Хотя было весело. Там много подобных штук было. Было весело. Но недостаточно весело, чтобы еще задержаться. Забавно, но я до сих пор помню, как пахла их столовка. Как будто бы горячей кашей пахло. Манной кашей. И тот мудак смотрел на меня, будто я ненормальный, потому что я начисто вылизывал свою ложку перед тем, как вынуть комки из тарелки. Тоже мне. Он что, думал, я прокаженный? Пидор гнойный. Нехрен на меня таращиться и лепить из мухи слона. Или как тогда, когда я ту книжку в школу притащил. Кто-то всегда из мухи слона раздувает.

Нашел ее на улице по дороге в школу. Это был небольшой такой буклет с картинками, где все начиналось с того, что женщина раздевалась, а в окно заглядывал грабитель. Грабитель лезет в окно и у него такой стояк, что член прорывает штаны, и они говорят и делают всякие странные дела, смысла которых он не понимал. Он показал эту книжку своим друзьям, а потом вообще кому-то отдал. На следующий день всех учеников построили во дворе, и они все там стояли, а несколько учителей и ребят постарше расхаживали вдоль строя, чего-то высматривая. Весь оставшийся день и утро следующего дня дети не могли понять, что это было, и болтали о шпионах и о том, что кто-то чего-то украл, и что полиция должна приехать, и что у какого-то пацана видели пистолет. Много чего напридумывали, всего и не упомнишь. На следующий день его отправили к директору, и помощник директора показала ему буклет и спросила, не он ли принес его в школу, и он ответил, что да, он, и она сказала ему, что это грязная книжка и еще чего-то, а он запаниковал и сказал ей, что нашел ее, и расплакался, а она сказала ему, что все в порядке, не расстраивайся, но если он еще такую найдет, то ему нужно либо выбросить ее в помойку, либо принести ей.